Онлайн книга «Повелитель света»
|
– Так он приходил снова? – Да. И мне кажется, его вызвал сам Сезар. Полагаю, вчера в конце этой столь патетической сцены Анриетте было велено пригласить ее возлюбленного явиться для объяснений с Сезаром. И он тотчас же откликнулся на это настоятельное требование. – Как все прошло? – Ты сам все увидишь на кинематографическом экране, когда пленка будет обработана. Я «снял» встречу, которая вышла бурной. Или, если хочешь, мы можем сейчас же пролистать вторую пластину люминита, которая также все зафиксировала. – Вот еще! Сначала расскажи сам. Не будем ничего усложнять. Но прежде всего: после этой встречи у тебя не сложилось впечатления, что обстоятельств, свидетельствующих о виновности моего предка, стало еще больше? – Этот предполагаемый предок, быть может, вовсе и не прямой. Возможно, у человека с тростью есть сестра, очень на него похожая, и если ты ведешь род от нее… все будет в порядке! – Я себе это уже говорил. И пока никакое другое доказательство не подтвердит моих опасений, надежда, пусть и слабая, у меня остается. Я также сказал себе, что твоя мать может и не заметить этого проклятого сходства. – Это вряд ли, – проговорил Шарль. – Но, – возразил Бертран, – даже если предположить, что Сезар был действительно убит человеком с тростью, а мадам Кристиани неизбежно почтит своим присутствием «ретровидение» данного преступления, – что, если у убийцы в тот день вдруг не окажется при себе трости? – И что? – А то, что твоей матери тогда будет неведома одна из основных причин, по которой мы полагаем, что этот человек – мой предок! Так как – будем искренни, не стоит лелеять тщетные надежды – мы ведь оба знаем: есть лишь один шанс из ста, что я не являюсь прямым потомком человека с тростью! Шарль помрачнел. – Хорошо, – сказал он. – Предположим, что у моей матери не будет полной уверенности. Предположим даже, что она и вовсе ничего не заподозрит, что, впрочем, маловероятно. Что дальше? – Дальше, черт возьми, мы спасены! Мало того что ты женишься на Рите Ортофьери, так как ее прапрапрадед окажется невиновным, так еще и Коломбе ничто не помешает стать моей женой, так как твоя мать не узнает – в нашей гипотезе, – что убийцей был мой предок! Молчание Шарля и его строгий взгляд немного охладили пыл Бертрана, тут же ему напомнив, что мадам Кристиани – не единственный член семьи, который ставит превыше всего фанатичную верность традициям и злопамятность. – Ну да, – пробормотал Бертран, – есть ведь еще и ты… После этих его слов в студии повисла тягостная тишина. Затем Бертран протянул руку: – Прошу меня извинить. Он даже не стал приводить доводы или умолять в надежде воздействовать на Шарля и убедить его изменить точку зрения. Он прекрасно знал, что подобные суждения непоколебимы, и пусть они кажутся странными тем, кто их не разделяет, тем же, кто наследует их из поколения в поколение, они, напротив, видятся основами долга и морали. – Покончим на этом с гипотезами, – сказал Шарль. – Все эти «если» ни к чему нас не приведут. Давай лучше будем исходить из предположений, основанных на вероятности; они не столь бесполезные. Ты спрашивал, не добавила ли встреча, состоявшаяся между Сезаром и человеком с тростью, улик против последнего. Отвечаю честно: да, добавила. – Вот как! – пробормотал Бертран, и лицо его на миг исказила судорога. |