Книга Убийства в Белом Монастыре, страница 41 – Джон Диксон Карр

– Слушайте, пойдемте уже завтракать. Я об этом ничего не знаю, вам придется снова их опросить. И потом, вам не нужна информация из вторых рук, а я не подсадная утка.

– Подсадная… – Мастерс созерцал вялое тело на кушетке; было слышно свистящее дыхание, тяжко двигались челюсти. Потом он громко расхохотался. – Подсадная утка, верно. Засланный казачок? Нет, разумеется. Но мне нужна любая информация, поймите же. Любая. Да, Поттер? Племянница мистера Бохуна молода и хороша собой, верно? А мистер Райнгер сказал еще кое-что интересное: мисс Тэйт замужем. Это надо проверить. И как мистер Райнгер ухитрился так запачкаться? На этот раз – в буквальном смысле. Вы только взгляните.

Он отвернул полу халата. На белой рубашке виднелись следы мертвенно-черного оттенка, словно ее присыпали грязью, плечи были в еще худшем состоянии. Когда Мастерс чуть приподнял его, рукав оказался в таком же виде. Он перевернул его, словно тряпичную куклу, – и на спине тоже были пятна.

– Руки только что вымыты, до блеска. Взгляните. Ну ладно, еще мне интересно, что он имел в виду, когда сказал, что у него есть алиби. Полагаю, его надо было унести наверх – и все же давайте оставим его тут. А, Поттер? Вы сказали, что поработали следопытом и все выяснили про следы на снегу? Думаете, мистер Бохун мог провернуть такой трюк?

Поттер задумался.

– Вот! – произнес он будто в пустоту, но решительным тоном и посмотрел вверх. – Я вам скажу, что это такое. Не хочу лезть в это дело. Вы сказали, что старший по званию, и это так. В общем, я позвоню в Ярд, официально, угу, пусть присылают подмогу. Не желаю больше с этим возиться, так-то.

– Значит, вы не думаете, что он мог это сделать, верно?

– Понятия не имею. Вот это меня и гложет. Но… – Инспектор захлопнул блокнот и поднялся. – Я пойду и посмотрю на эти следы. Должно же там что-то быть.

Мастерс выразил желание его проинструктировать, проводил до дверей и что-то вполголоса сказал, Поттер довольно фыркнул. У него на лице читалось тяжеловатое лукавство. Затем Мастерс подозвал Беннета и напомнил о завтраке.

Большой обеденный зал под стропилами располагался в глубине здания, окна его выходили на газон, еловую аллею и павильон. К люстре были подвешены веточки остролиста, они же обрамляли потемневший портрет над камином. Было странно видеть это веселое оформление, яркий огонь и сияющие подносы для подачи блюд на полке. За столом, откинувшись на стуле и тупо уставившись в потолок, сидел Джон Бохун. С его губ свисала сигарета, он был бледен, словно после долгой болезни. Напротив усердно трудился над яичницей с беконом чопорный человечек, который торопливо встал, когда они вошли.

– Прошу прощения, – сказал он, беспокойно семеня им навстречу. – Вы… – Глаза его немного затуманились, и он промокнул рот салфеткой. На худом лице выделялся огромный нос крючком, на выпуклом черепе – прилизанные седые волосы. Все его лицо – морщины, беспокойный рот, бледно-серые глаза с мертвыми точками зрачков – выражало какую-то неопределенность, сопряженную с мгновенной сменой настроения – от добродушия к раздражению. Он был строго одет, весь в черном, и чем-то напоминал профессора, да и вообще держался так, будто шел вдоль книжных полок в библиотеке. – Вы… боже, как я мог, вечно все забываю. Вы, надо полагать, мой гость, а вы – инспектор полиции. – После вялого рукопожатия он проводил их к столу. – Я вам уже представился? Меня зовут Морис Бохун, а это мой брат Джон. Вы же с ним уже знакомы, верно? Разумеется. Боже, какая ужасная история! Я узнал о ней всего полчаса назад, понимаете. Но я сказал Джону, что лучший способ поддержать силы для помощи правосудию – это поесть. Позавтракаете с нами? Великолепно. Томпсон! Принесите приборы!