Книга Убийства в Белом Монастыре, страница 52 – Джон Диксон Карр

Мастерс хмыкнул:

– Ну-ну, я не стану обвинять молодую леди в убийстве, даже не успев на нее взглянуть. Я солгал бы вам не моргнув и глазом, но мне нужны и другие свидетельства. Странно, странно. Вот ведь! – Он ударил кулаком в ладонь. – Против вашего дяди выдвинуто обвинение, яснее которого я еще не слышал в Олд-Бейли^[19]. Я имею в виду вашего дядю Джона. Да как ловко, а? И похоже, это было единственное возможное объяснение невозможной ситуации. А что потом? Потом появляются один за другим свидетели и разносят эту версию в пух и прах. Это не значит, что он невиновен, потому что вернулся сюда только в три часа, но это значит, что он так же невиновен, как и все остальные. Может, даже в большей степени. Особенно если со следами все чисто. Но тогда перед нами снова невозможная ситуация, а это, сдается, даже хуже, чем… Да?

Мастерс развернулся. В столовую, тяжело дыша, вбежал инспектор Поттер. Увидев остальных, он осекся, но Мастерс раздраженно дал ему понять, чтобы тот говорил.

– Это не должно было занять столько времени, – выдохнул Поттер, – но тут уже и полицейский хирург, и машина, чтобы увезти тело… и двое моих людей, которые изучают отпечатки пальцев и фотографии. Я позвонил старшему констеблю, чтобы тот связался со Скотленд-Ярдом, – и можете делать что хотите… Но эти следы…

Мастерс шумно выдохнул:

– С ними что-то прояснилось?

– Не могло быть так, как сказал тот джентльмен, вот и все. Прошу прощения, мисс. – Инспектор Поттер снял фуражку и вытер лысину большим платком. – Не могло. Парень с оборудованием для изучения отпечатков, он в этом разбирается, сказал, что, если бы он пытался перекрыть старые следы новыми, то вдавил бы снег, и получилось бы вроде как ребро внутри, такое, что за милю видно. Он и еще кое-что сказал, я не помню точно… Следы большие – сапоги десятого размера, и очень четкие. Четче просто некуда, разве что немного смазаны, где снег прилипает к подошве, – так бывает. В любом случае ничего необычного в этих следах нет. Ну вот и все. Мистер Бохун может успокоиться. Он… Боже, что это?

Негнущимися руками Беннет оперся о стул и привстал, его бросило в жар, сердце тяжело забилось. По большой столовой прокатился непонятный шум. Хрусталь на столе едва слышно зазвенел. Казалось, звук пробежал по портретам на стенах и заставил вздрогнуть рождественский венок из остролиста. Все интуитивно поняли, что этот звук означает смерть. Его слегка заглушили древние деревянные перекрытия Белого Монастыря. Казалось, будто из тяжелого пистолета стреляют в толстую обивку.

В воцарившейся тишине раздался голос Мастерса.

– Теперь он может успокоиться. – Мастерс говорил так, будто слова из него тянут щипцами. – О боже!

Катарина Бохун пронзительно закричала. Беннет попытался схватит ее за руку, когда она вслед за Мастерсом кинулась к двери, но наткнулся на отдувающегося здоровяка Поттера. Она обогнала Мастерса, который что-то кричал в ответ на крики сверху, пока они неслись по темным коридорам.

Широкая галерея наверху, застеленная красным ковром, переходила в темный проход, освещавшийся лишь окном в самом конце. Там они увидели маленькую серую фигурку, которая на миг замерла, потом протянула руку и резко открыла дверь в комнату короля Карла тычком трости с золотым набалдашником – таким жестом можно разве мертвую змею потыкать. Из-за открытой двери запахло дымом. Фигурка заглянула внутрь.