Книга Убийства в Белом Монастыре, страница 96 – Джон Диксон Карр

Я имею в виду Барбару Вильерс Палмер, первую леди Каслмейн, впоследствии герцогиню Кливлендскую. Актера звали Чарльз Харт, он был внучатый племянник Шекспира и великий трагик с Друри-Лейн; говорили, что он может самого короля поучить хорошим манерам. Драматург – Уильям Уичерли, остроумец, который сделал ее милости комплимент, мол, она умеет угодить целому миру наиболее подобающим образом. Капитана звали Джон Черчилль, и позже он прославился (за свою любовь к деньгам) как герцог Мальборо. Супруг же был ничтожный Роджер Палмер, персона ничем не примечательная.

Разумеется, были и другие. Был чумазый канатоходец, из самых низов, по имени Джейкоб Холл, иногда он устраивал представления с Панчем и Джуди^[22]на ярмарке Святого Варфоломея. Позже был старый седовласый пройдоха по имени Красавчик Филдинг, он хотел жениться на ней и в итоге все же женился. Кстати, у этого Филдинга была взрослая дочь. И вот мне подумалось, что если течение капризного времени так сильно менялось…

Впереди Беннет смутно различил силуэты Луизы и Уилларда. Луиза была напряжена, и он догадался, что она смотрит вперед, будто пытаясь что-то разглядеть во мраке. Она дрожала, словно от холода, и Уиллард нежно коснулся ее руки. Беннет мог поклясться, что на лестнице скрипнула половица еще до того, как Морис и Г. М. прошли вперед. Беннет огляделся. Они с Катариной сильно отстали от прочих. В темноте он отчетливо увидел ее глаза, когда она подняла голову.

– Вот здесь… – сказала она.

– Да. А я Райнгер.

Руки его коснулись ее плеч и напряглись. Это было полное безумие, но сумасшедшая судьба все решила с неизбежностью, с которой направила всех в комнату короля Карла. Это длилось то ли секунду, то ли пару минут – горячая пустота, ее дрожащее тело, потом он почувствовал, как шевельнулись ее губы, и услышал откуда-то сверху тяжелые удары собственного сердца и ее шепот: «…идите с Уиллардом и Луизой». Она вырвалась прежде, чем он успел сказать: «Когда войдете туда, не смотрите вниз», и он подумал, что, кажется, все же озвучил свои мысли вслух. Но он не мог быть уверен ни в чем в этой вибрирующей темноте, разве что в голове у него была полная каша и на миг он забыл, где сейчас настоящий Райнгер.

Любовь и смерть, любовь и смерть, и губы Катарины. Пламя свечи двигалось вперед и вверх по лестнице, касаясь высоких портретов в позолоченных рамах, и из темноты вдруг явилось еще одно изображение этой проклятой женщины. Барбара Вильерс или Марсия Тэйт – портрет улыбался… Он опустил глаза и с удивлением обнаружил, что сейчас рядом с ним идет Луиза. Она не смотрела на него, руки ее были стиснуты вместе, а где-то впереди звучал высокий голос Мориса:

– …по этой галерее. Вы увидите стулья, являющиеся собственностью короля, с королевским гербом: корона, поддерживаемая вставшими на задние лапы львами, и монограмма C. R.^[23]вырезана на спинках стульев.

Беннет пробормотал, обращаясь к Луизе, что-то невразумительное и с удивлением заметил ее яростный сосредоточенный взгляд. Свет коснулся двери комнаты короля Карла.

– А здесь, – сказал Морис и запнулся. – Эта дверь… она заперта!

– Ах да. Именно так, – сказал Г. М. – Ну ничего, у меня есть ключ. Подождите, сейчас открою.

Щелкнул замок. «Вот, началось», – подумал Беннет с таким ощущением, будто он прыгнул в пропасть с завязанными глазами.