Книга Полночь в Малабар-хаусе, страница 100 – Вазим Хан

Сэм молча наблюдал за ней. Потом выехал из-за стойки и остановился рядом с дочерью, буравя ее суровым взглядом.

– Закончила себя жалеть?

Персис подняла на него глаза, еще затуманенные слезами.

– Сет все сказал правильно. Ты действительно эгоистка.

Персис напряглась. Она ждала услышать совсем не это.

– Не нравится? Ну что ж, поговорим серьезно. Чего ты ожидала? С тех пор как тебе выдали форму, ты не перестаешь грызть удила. Хочешь всем показать, какая ты умная и способная – самая умная и способная во всей чертовой полиции. И даже не хочешь остановиться и подумать: «А что, если всем плевать?»

Слезы Персис высохли. Сэм подождал, пока она переварит его слова, и продолжил:

– Всем плевать, Персис. Плевать, насколько ты умная, честная и преданная. Лишь бы статус-кво не нарушала, – он подъехал ближе, и Персис увидела в его глазах странный огонек. – Что ты на это скажешь, дочь моя?

Персис сжала губы в тонкую полосочку.

– Скажу, что ну их всех к чертовой матери.

За ужином она объяснила отцу, в каком тупике оказалась.

– Почему ты так уверена, что Сингх не виноват?

Персис пожала плечами, попутно набивая рот хайдарабадским пловом бирьяни.

– Интуиция.

– Чушь собачья, – отрезал Сэм. – Интуиция основывается на опыте. У тебя опыта пока недостаточно.

Персис залилась краской.

– Ты просто очень хочешь, чтобы Сингх оказался невиновен, – безжалостно продолжал Сэм. – Потому что тогда ты сможешь продолжать свое расследование.

Персис отложила вилку. Сет нанес ей раны, и отец сейчас обильно посыпал их солью.

– Ты всегда учил меня полагаться на себя. Что-то внутри меня твердит, что Сингх невиновен.

– Люди постоянно лгут сами себе.

– Прямо как ты? – спросила она тихо. Атмосфера становилась все менее уютной. – Почему ты не хочешь мне сказать, что на самом деле произошло в тот день?

Сэм напрягся. Взгляд его затуманился, и он опустил глаза на свою тарелку.

– Я имею право знать. Я уже достаточно взрослая.

– Есть вещи, до которых ты никогда не дорастешь.

– Но ведь она была не только твоей женой. Она была моей матерью.

Между ними повисла тишина.

– Странное дело, – произнес наконец Сэм. – Уже несколько лет ее нет с нами, а я не перестаю видеть ее повсюду. Когда мы только получили от моего отца этот магазин, он сказал мне: «Нам предстоит увидеть много мертвецов». Я тогда не понял, что он имел в виду. Понял только потом. Многие из наших книг мы получали из поместий, чьи владельцы недавно скончались. Любимый человек погибшего – жена или дочь – приходил к нам и просил посмотреть коллекцию, которую оставил муж или отец. Мы с твоей мамой садились в наш «остин», ехали к ним и обнаруживали целые полки книг о пиренейских сырах или редких гватемальских птицах. До сих пор удивляюсь безграничности людских страстей. Твоя мама часто говорила, что частичка души человека остается в его книгах, – взгляд Сэма стал расфокусированным. – Ее смерть – самое большое сожаление в моей жизни. Она была ярким пламенем, которое продолжает гореть – пускай лишь в моем сердце.

Когда отец лег спать, Персис разложила свои записи на обеденном столе. Было почти два часа ночи. По радио передавали ее любимого Шуберта. Акбар запрыгнул на угол стола и устремил на нее любопытный взгляд. В окне позади него виднелся Бомбей, в котором постепенно начинала процветать ночная жизнь. Люди стекались сюда в поисках лучшей доли, ежедневно пополняя ряды местных жителей.