Книга Полночь в Малабар-хаусе, страница 102 – Вазим Хан

Персис спустилась в магазин и включила свет. Вокруг было тихо. Только кто-то едва слышно пищал в углу – должно быть, мышь. Персис обогнула пирамиду книг о Французской революции и прошла несколько рядов шкафов, пока не добралась до секции справочников и атласов.

Протянув руку, она вытащила экземпляр «Большого индостанского атласа и географического справочника» Кольера. Атласов, где описывались новая Индия и Пакистан, наверняка было немного. Возможно, в глубине души картографы подозревали, что ситуация однажды изменится и границы опять пересмотрят. Людей, которые так думали, в Индии хватало, и некоторые из них активно требовали от правительства решить этот вопрос с помощью военной силы.

Персис вернулась к отцовскому столу, положила на него атлас и раскрыла. Полистав его, она обнаружила раздел, посвященный северо-западу, и проследила взглядом от Бомбейского президентства до агентства Раджпутана и наконец до Пенджаба. На карте, сделанной Кольером, регион Пенджаб по-прежнему простирался от Дели и Соединенных провинций на востоке до Пешавара и Северо-Западной пограничной провинции на западе. В 1947 году эти земли поделили на Западный и Восточный Пенджаб, управляемые Союзом Индии и Доминионом Пакистана соответственно. Само по себе слово «Пенджаб» означало «Пятиводье» и было искаженным вариантом изначального санскритского названия «Панчнанда», «Пятиречье». В число этих пяти рек входили Джелам, Чинаб, Рави, Сатледж и Биас, то есть все притоки великого Инда. Пенджаб был одним из последних индийских регионов, которые выстояли против Ост-Индской компании и окончательно пали в 1849 году, после Второй англо-сикхской войны. Жители Пенджаба славились своей свирепостью, и половину из шестисот с лишним тысяч индийских солдат, участвовавших в Первой мировой войне, составляли именно пенджабцы.

Кроме того, именно в Пенджабе в годы Раздела произошли самые жуткие беспорядки.

В то время большинство жителей Пенджаба составляли мусульмане. С появлением Пакистана широко распространилась враждебность (в основном между сикхами и мусульманами) и привела к многочисленным убийствам на религиозной почве. Уничтожались деревни, останавливались и сгорали поезда, курсировавшие между двумя странами, тысячи людей гибли в страшных мучениях. Репортажи из партизанских газет провоцировали террор, который подогревали слухи о толпах, заполонивших сельскую местность. И даже сейчас государство сотрясали периодические вспышки межэтнического насилия.

Наконец Персис отыскала деревню Пандиала. Она находилась всего в двадцати милях от Амритсара. Тут в ее сознании словно взмахнули красным флажком. Амритсар!

Она пролистала свой блокнот. Адрес, который она нашла на продовольственной карточке Маана Сингха, находился в Амритсаре. Не было ли тут связи?

Персис вернулась к полкам и достала «Каталог индийских отелей» Вертера. Хэрриот останавливался в Пандиале на несколько дней – вероятно, в каком-то из отелей. И логично предположить, что этот отель назывался «Золотой храм».

Она быстро отыскала список пенджабских отелей. Отелей с названием «Золотой храм» среди них было сорок три, но только один находился в Пандиале. Информация о нем состояла всего из двух строк, адреса и фотографии. Адрес и номер телефона Персис переписала в свой блокнот.