Книга Полночь в Малабар-хаусе, страница 64 – Вазим Хан

– Какую ситуацию?

Все уставились на де Фриза. Он сильно вспотел, на его шее проступила краснота.

– Прежде чем ответить на этот вопрос, я хотел бы знать, как он умер, – заявил он, поворачиваясь к Персис. – Все кровавые подробности. Юристы были немногословны, и разузнать хоть что-то можно только из газет.

Его тон застал Персис врасплох.

– Я сожалею о вашей потере, – начала она, но он остановил ее, разразившись невеселым смехом.

– Не надо. Я же не сожалею.

– Вижу, вы не очень ладили с… – она осеклась. Наконец ей стало ясно. Его глаза напомнили ей о портрете молодого сэра Джеймса Хэрриота, который она видела в кабинете убитого.

– Он ведь был вашим отцом?

Де Фриз изменился в лице.

– Мои поздравления, инспектор. Обычно людям удается все понять только через несколько дней. Хотя лучше вам поосторожнее использовать слово «отец». Видите ли, я незаконнорожденный, и он приложил немало усилий, чтобы упрятать меня куда подальше. К чему же разрушать ореол вокруг старика?

– Вы его не любили.

– Терпеть не мог, – сказал он как ни в чем не бывало. – А он – меня. Мне повезло, что я был тогда на другом конце света, иначе наверняка стал бы главным подозреваемым.

– В чем была причина вашей враждебности?

– Я живое доказательство хищнической натуры моего родителя. Только в моем случае мать не согласилась решить проблему с помощью подпольного врача, и ее выставили на улицу с пригоршней денег за лентой шляпы. Она умерла, когда мне было девять. От туберкулеза. Когда она поняла, что дни ее сочтены, она явилась к Хэрриоту и пригрозила устроить скандал, если он не возьмет меня к себе. Они договорились, что Хэрриот оплатит мое образование, но я не возьму его фамилию и никто не узнает, что я его сын. Конечно, он меня ненавидел. И это чувство было взаимным.

Де Фриз перевел взор на стену позади Персис.

– Мерзкий был человек. Эгоцентричный и думающий только о собственной выгоде. Он отправил меня в школу-пансион, потом в Кембридж. Когда я вернулся, он сослал меня в Вест-Индию, чтобы я там управлял его владениями. По крайней мере, де-юре. Де-факто всем управляет его человек, еврей по имени Абрамс. Вернее, управлял, пока не сунул в рот револьвер и не вышиб себе мозги.

Его водянистые глаза встретили ее взгляд. Он что, пытался ее шокировать? Времени состязаться в силе воли не было. Но, несомненно, он многое перенес. Персис даже представить себе не могла, каково это – расти с отцом, которому ты безразличен.

– Почему Абрамс это сделал?

Длинные пальцы де Фриза стали поигрывать стаканом.

– Тут можно нормально выпить или как?

Вокруг его глаз Персис заметила морщины и следы лопнувших вен.

– Знаете, что меня по-настоящему бесит? – продолжал он. – Ему удалось пустить всем пыль в глаза. «Ах, сэр Джеймс Хэрриот, ах, выдающийся государственный деятель, наш человек на Востоке!»

Тут он подался вперед, и его румяное лицо исказилось от гнева.

– Это чудовище разрушило мою жизнь и жизнь моей матери. Я просто счастлив, что оно мертво.

– Почему Абрамс это сделал? – повторила Персис.

– Потому что не мог больше с этим жить.

– Жить с чем?

– Крах плантации. Нашествие вредителей. Тут ничего нельзя было поделать. Вернее, можно было бы, если бы Абрамс в свое время не ловил ворон. Когда он наконец спохватился, было уже поздно. Так что он решил уйти достойно, – и де Фриз изобразил пальцами пистолет, делая вид, что вышибает себе мозги.