Книга Шифр Данте, страница 103 – Вазим Хан

Персис положила новый листок рядом с первым – тем, который она нашла в рюкзаке Хили.

Была ли между ними какая-то связь? Она никак не могла ее увидеть. Это были отрывки из разных частей манускрипта Данте, связанных с разными частями его путешествия. В сущности, это были просто отдельные мазки на общем холсте, и не было ничего, что бы их принципиально отличало… Хотя нет. Одно маленькое отличие все-таки было. Во втором отрывке каждая строка была написана на значительном расстоянии от предыдущей, в то время как три строки первого отрывка шли подряд.

Просто разное оформление, это ей ничем не поможет.

Внутри разлилось разочарование, в горле запершил пепельный вкус поражения.

Персис встала, вошла в комнату для допросов и закрыла за собой дверь. Ей нужно было побыть одной, а лучшего убежища в участке не было.

Она рухнула на стул перед столько всего повидавшим столом. Его привезли сюда из другого участка. Весь в выщербинах и царапинах, одна из ножек почему-то была короче остальных, отчего стол все время раздражающе качался. На стене висел портрет Ганди, а рядом – триколор нового индийского флага.

Персис закрыла глаза и постаралась найти выход из лабиринта, в который привело ее дело Хили.

Понять англичанина оказалось труднее, чем она думала. Не бывает так, что прославленные ученые однажды утром просыпаются и вдруг решают украсть одно из известнейших мировых сокровищ. Да и дразнящие подсказки, которые оставил Хили, показывали, что похищение было спланировано самым тщательным образом. То, что этот план привел самого Хили к самоубийству, не имело значения.

Или не так – даже самоубийство имело какой-то смысл.

Теперь Персис знала, что официальная история о пребывании Хили в итальянских лагерях была ложной. Он прохлаждался в Винчильяте не так уж долго. В первый же месяц его забрали в другое место.

Куда нацисты его увезли? И почему? Могло ли то, через что он прошел в Италии, объяснить то, что он сделал в Индии?

В дверь постучали. В комнату, не дожидаясь ответа, вошел Джордж Фернандес:

– Я вчера сходил на работу к Крамер. Поговорил с начальником, французом Жюлем Обером. Он попытался меня развернуть, но я сказал ему то, что сказала ты, об укрывательстве нацистов… и, похоже, привлек его внимание. Он пришел в ужас от мысли, что кто-то может его в таком обвинять.

Фернандес состроил гримасу.

Персис пришла в голову внезапная мысль. Не мог ли Жюль Обер быть одним из коллаборационистов режима Виши во Франции? Это бы объяснило, почему он оказался в Бомбее и почему от мысли о поисках нациста в его клубе он покрывался холодным потом.

– Я описал ему мужчину, которого мы ищем, – продолжал Фернандес. – Мистера Грея. Обер в конце концов признался, что помнит, как похожий человек приходил к ним несколько недель назад. Высокий, крупный, короткие черные волосы, шрам на левой щеке. Он назвал этот шрам… – Фернандес бросил взгляд в записную книжку, – Schmisse. Это немецкое слово. Означает шрам, полученный на дуэли. Сказал, что многие немецкие офицеры, особенно из высшего класса, увлекались фехтованием, и такой шрам считался почетным и говорил о высоком статусе. Он назвал пару известных нацистов, у которых были такие шрамы, в том числе Рудольфа Дильса, первого руководителя гестапо. – Фернандес перелистнул страницу. – Обер сказал, что почти не говорил с мистером Греем. Тот якобы представился как Удо Беккер, но Обер сомневается, что это его настоящее имя. Те, кто приходит в его заведение, часто предпочитают вымышленные имена. Беккер сказал, что он в городе на несколько недель. Он хотел развлечься, и кто-то посоветовал Le Château des Rêves. Обер познакомил его с Франсин Крамер, и ему показалось, что они сошлись. Он спел мне целую арию о том, что никогда ни к чему не принуждает своих девочек и решение всегда остается за ними. – Тон Фернандеса ясно давал понять, как сильно он верит этому заявлению. – И все. Насколько ему известно, Франсин отвела Беккера наверх. Очередной довольный клиент. Больше он его не видел. – Фернандес замолчал и снова сверился с записями. – Я поговорил с несколькими его «девочками». Одна из них вспомнила Беккера. Она запомнила шрам. Сказала, что он какое-то время разговаривал с еще одним клиентом, не завсегдатаем, высоким мужчиной со светлыми волосами. Она не очень детально его описала. Она поспрашивала других девушек, но оказалось, что ни одна из них его не развлекала, хотя они, конечно, пытались. Он как будто пришел в клуб, только чтобы встретиться с Удо Беккером – мистером Греем. Если, конечно, они не встретились там случайно.