Книга Шифр Данте, страница 102 – Вазим Хан

Какого черта он вообще здесь забыл?

Будто она призвала его одной мыслью, дверь распахнулась, и в ночь вышел Зубин Далал.

У Персис защемило сердце.

Он почти не изменился. Те же легкомысленные усы, смеющиеся глаза, аккуратно зачесанные назад черные волосы. Он был невысок, едва ли не ниже нее, но его серый двубортный костюм был безупречен. Он двигался с грациозностью балерины и улыбался так, будто сам дьявол приобнял его за плечо и сказал, что ему все позволено. В ухоженной правой руке он держал фетровую шляпу.

– Мне пора идти, – сказал он.

Персис промолчала. Мгновение он смотрел на нее, потом обернулся к Блэкфинчу и протянул ему руку:

– Зубин Далал. Старый друг семьи.

– Архимед Блэкфинч. Обычно меня называют Арчи. Я криминалист лондонской полиции, но сейчас работаю в Индии.

Они пожали друг другу руки.

– Рад познакомиться, Арчи. Вам от меня еще что-нибудь нужно?

– Нет, думаю, я уже все собрал.

Зубин кивнул и переключил внимание обратно на Персис:

– Может, мы могли бы с тобой завтра поговорить?

– Нам не о чем говорить.

Казалось, он хотел что-то ответить, но вместо этого улыбнулся. Он надел шляпу, чуть приподнял ее и пожелал им спокойной ночи. Они наблюдали, как он прошел по улице, сел в черный «студебеккер», высунул руку в окно и стал выстукивать пальцами по двери какую-то мелодию. Через пару секунд завизжали шины, и машина резко тронулась с места.

– Загадочный персонаж, – сказал Блэкфинч. – Как удачно, что он оказался в твоем доме как раз в нужный момент.

В воздухе повис незаданный вопрос.

Персис знала, что Блэкфинч умный человек. Он мог что-то почувствовать. Может быть, феромоны в воздухе, как у уличных собак.

Она повернулась к нему. Ей хотелось обнять его, почувствовать его тепло, показать, что ей с ним хорошо. Во всем этом грязном полицейском мире он был единственным мужчиной, который относился к ней просто как к коллеге по работе, а не как к символу прогресса или обузе. Другое, порочное желание вдруг пронзило ее…

Будто услышав ее мысли, из магазина выбежала тетя Нусси, разрезая грудью ночной воздух, словно морской конек. Она покровительственно обняла Персис рукой за плечо и повела обратно в магазин:

– Мы сейчас снимем форму, и ты сходишь в душ. А потом надо как следует поесть.

Персис ощутила, как в ней стал подниматься протест… но потом это чувство прошло. Она подчинилась.

Арчи Блэкфинч, засунув руки в карманы, смотрел, как она уходит, и свет уличных фонарей тускло отражался в стеклах его очков.

Сейчас, сидя за рабочим столом, Персис думала, что, наверное, стоило найти возможность с ним поговорить.

Она чувствовала, что англичанин все меньше понимает, что происходит. Формально между ними ничего не было, но то, как настойчиво она старалась это подчеркнуть, приводило его в недоумение. Размышления о путанице, связанной с тем, что она сама совершенно запуталась, только путали ее еще больше, и все перепутывалось окончательно.

В ушах у Персис зазвучали слова Джаи: «Если он тебе нравится, сделай что-нибудь. Не надо просто ходить кругами. Я знаю одно: он не будет ждать вечно».

Персис вздохнула и взяла записку, которую она нашла в коробке.

Ее мысли должно было занимать расследование, а не Зубин Далал и Арчи Блэкфинч.

Она уже проверила, что Хили действительно взял отрывок из «Чистилища», второй части «Божественной комедии», в которой Данте вместе с Вергилием поднимается на гору и проходит через семь кругов страданий, каждый из которых связан с одним из семи смертных грехов.