Книга Шифр Данте, страница 38 – Вазим Хан

Персис закрыла глаза и сосредоточилась. А! Точно.

Вероятно, Синан – это Мимар Синан, османский архитектор шестнадцатого века. Он работал при дворе турецких султанов, включая, например, Сулеймана Великолепного, и спроектировал сотни известных зданий, в том числе мечеть Сулеймание в Стамбуле. Его часто сравнивали с Микеланджело. Кроме того, считалось, что Микеланджело и Леонардо да Винчи встречались с Синаном, когда в начале шестнадцатого века приезжали в Стамбул.

Персис снова задумалась и вспомнила еще одну деталь. Синан был связан и с Индией. Он помогал проектировать Тадж-Махал.

Итак, человек из загадки Хили прибыл в Бомбей за лаврами Синана, то есть за славой архитектора.

Персис перешла к следующим строкам: «И труд его империю навек прославил». Скорее всего, Хили имел в виду, что этот загадочный архитектор снискал признание во времена Британской империи. Если только речь не шла о какой-нибудь другой империи: на субконтиненте сменилось немало цивилизаций. Дравиды на юге, арии на севере, династии Чола и Чаулукья, империя Маурьев, империя Великих Моголов… и это еще далеко не весь список.

«Но у порты инфернальной взгляд короля стал холоден, как снег». Что за инфернальная порта? В церковной школе для девочек, где училась Персис, преподавали латынь. Нельзя сказать, чтобы она ей особенно хорошо давалась, но Персис смутно помнила, что «порта» на латыни – это «ворота». А «инфернальный»? Кажется, это должно быть как-то связано с адом. «Адские ворота»? «Ворота в ад»?

Персис нахмурилась.

Бессмыслица. Какой архитектор мог построить «ворота в ад»?

Потом: «При жизни его спутником был бегг». Значит, архитектор был в бегах, спасался от чего-то или кого-то и поэтому оказался в Индии? Прошлое знало немало таких историй, но большинство людей, отправлявшихся в Индию в поисках богатства или новой жизни, оставались ни с чем.

Следующая фраза не сильно проясняла ситуацию. «Теперь, где крест и купол, скрыт до срока». Похоже, Хили имел в виду могилу – могилу того самого архитектора? Но как могут в одном месте оказаться «крест» и «купол» – христианский и мусульманский символы?

Зато последняя строка давала Персис надежду. «И там мы вместе ждем в объятьях рока». Персис хотелось верить, что «мы» включало самого Хили, и если она сможет найти загадочного архитектора, то найдет и пропавшего англичанина.

Она размышляла еще около получаса, но не смогла придумать ничего нового.

Когда Персис вышла из участка, она уже опаздывала на ужин на пятнадцать минут.

Метрдотель, долговязый мужчина в черно-белом смокинге и с прической, делающей его похожим на вампира, посмотрел на Персис так, как католический священник мог бы посмотреть на мусульманина, размахивающего ятаганом посреди церкви.

– Что-то случилось, мэм?

– Случилось?

Персис потребовалась пара секунд, чтобы сообразить, в чем причина его испуга. Она не успела зайти домой переодеться и стояла посреди модного ресторана в полицейской форме.

– Я пришла, чтобы… – Она оборвала фразу. – У меня встреча с мистером Блэкфинчем. Полагаю, он должен был забронировать столик.

Персис провели в дальнюю часть зала.

«Уэйсайд Инн», ресторан в Колабе, всегда имел безупречную репутацию.

Рядом располагалась транспортная развязка Кала Года, в центре которой красовалась конная статуя Эдуарда VII, тогда еще принца Уэльского. Говорили, что в конце сороковых годов сам доктор Бхимрао Амбедкар^[21]каждый день приходил в «Уэйсайд» обедать и размышлять о конституции новой республики.