Онлайн книга «Моя навеки, сквозь века»
|
— Не надо, всё хорошо, — проговорила, вжимаясь, посильнее втираясь в его грудь. — Растерялась просто, — перед тем, как открыть глаза, я носом провела по его шее, шумно вдыхая, не скрывая удовольствия. Встретила тревожный взгляд, и словно мы вдвоём на свете, вот так, сидим на диване, он, а я в его руках, вместе. — Напугалась? — он попытался ссадить меня, но не тут-то было! Я только сильнее прильнула. — Очень… — Похабщина какая! Какой разврат! Охальница! Прекрати это немедленно! Здесь тебе приличный дом! Здесь живут достойные люди!... Пока она кричала, я вздрогнула всем телом, напустила в глаза испугу, последний взгляд и нырнула к нему в шею. — Мама! Хватит, ради Бога! Посмотри! До чего ты довела Алису! — Я довела?! — она захлебнулась воздухом, — это я довела?! Открой глаза! Василий! Она же притворяется, всё делает, чтобы ты ополчился на меня! — Я сказал: хватит! Ты, кажется, собиралась в деревню? — Выгоняешшшшь? Мать родную выгоняешь, ради этой… этой… — Ещё только слово! Только одно слово! — Это она! Это она настроила тебя против меня! — Мама! Она ни слова не сказала! Впервые тебя увидела! Ты напугала девочку до… ради всего святого: езжай. Тоня! Вели запрягать, Екатерина Алексеевна… — Значит вот как… ты сделал свой выбор. Что ж… Я услышала, как она ушла. Вася снова попытался освободиться. Так обидно стало! Так горько! Словно держу его, не даю ему свободы. Люди все… моя любовь разрубила время, пространство. Произошло то невозможное чудо и вот мы снова вместе, в нашем доме. Мы можем просто быть счастливы, но они не дают! И самое обидное: он сам. Слушает их, молчит и слушает, слушает и молчит, и ни слова в мою защиту! А кто только не шпыняет! Дома отец, который, кажется, ненавидит; ученики, которых я боюсь до дрожи, как не прикрою глаза, так и вижу их: опьянённых, окровавленных; учёба, которая всё дальше и дальше от меня; и он со своими всеми… неужели нигде, никогда мне не будет покоя. Я ж не для себя, я ж ради него, спасти его, не дать погибнуть… В какой-то момент я просто услышала больной крик-плач, только тогда поняла, что реву в голос. Что он уже не пытается меня снять, молча прижимает к себе… крик закончился, но слёзы лились ещё долго. Дверь в кабинет уже закрыта, на столике у дивана две чашки с чаем. От его близости, от ощущения его – такого крепкого, здоровенного, от меня в коконе его тела, от всего этого что-то глубинное, тёмное подняло голову внутри. И это тёмное требует своё: подчинить, поработить, заклеймить, утвердить свою власть. Пусть ты могучий, думай о своём свете, об этих людишках. Мне нужно только одно: чтобы ты жил, чтобы ты жил моим. Я не для того проделала такой путь, чтобы тебя у меня забрали дурацкие правила. Всё это моё, вся эта мощь и сила. Не дыша, не глядя в глаза, я коснулась кончиками пальцев шеи — он весь напрягся. Пальцы быстро сменили губы — едва ли не урчу от каждого прикосновения с беззащитной кожей. — Алиса, — мольба в рваном шёпоте, голова на спинке дивана. Уже увереннее я скользнула языком. — Нам не следует, скоро свадьба… Да когда там та свадьба! Не сопротивляясь, он откинул руки на диван, сжал кулаки. Подобрав юбку я шустро развернулась, распяв его, не прекращая поцелуев — от шеи, по кромке острого колючего подбородка. Заглянула в лицо – веки плотно сжаты, губы – нитка. Продолжая упоённо исцеловывать, я принялась за пуговки платья. |