Книга Пояс Поветрули, страница 107 – Алексей Кротов

– Кроме одного? – переспросил Попов.

– Да, Кирилл Александрович, кроме желания фотографироваться с разными знаменитостями. Об этом, если вы наверное, помните, нам рассказал Покровский.

– Помню, как же, – кивнул следователь.

– Отлично. Так вот, когда он упомянул об этом, я предположила, что Нина Анатольевна решила снова с кем-нибудь сфотографироваться, тем более, что фотоаппарат мог щелкать сам. На вопрос, кем могла быть эта знаменитость, я уверенно ответила: только профессор Семенов. Благодаря рекламе, сделанной ему в деревне. Теперь версия о виновности Семенова превращалась в уверенность. Я представила себе это так: они договорились о встрече, и профессор ее убил. Открытым оставался вопрос, успела ли она сфотографироваться с Семеновым? Если да, то он, конечно, забрал и фотоаппарат и фотографии. Но даже если они и сфотографировались, он все равно мог унести их на всякий случай. Однако, с точки зрения доказательств, это оставалось не более, чем предположением, ведь фотоаппарат мог исчезнуть когда угодно и почему угодно. Покровский говорил, что, возможно, его пропил и даже не помнит. Итак, все могло случиться, но это была пока единственная серьезная версия. Дальше последовало нападение на профессора. Версию инсценировки я отбросила быстро, факты указывали на то, что его столкнули, и сделали это, я уверена, его жена и ее приятель.

– Конечно, они, – хмуро сказал прокурор. – Я всегда был в этом убежден. Но продолжайте, Таисия Игнатьевна, прошу вас.

– Так вот, это немного запутало карты, а потом, как вы знаете, был убит Смолянков. Тут-то и начинается самое интересное. Тело обнаружил профессор Семенов. Казалось бы, это сразу бросает на него подозрение. Ан нет! Смолянкова убили за несколько часов до того, как профессор вместе с Рубцовой и Брянцевым переправились на пароме на тот берег, где убили Смолянкова. Но может быть, Василий Кузьмич переправился туда раньше? Твердого алиби на эти часы у него не было. Но возникает вопрос: как он добрался до того берега? Брода на реке нет, на пароме его бы запомнили, плавать он не умеет, все деревенские лодки были проверены, никто не переправлялся. Я зашла в тупик. Профессор на тот момент с психологической точки зрения казался все более подходящей кандидатурой на роль убийцы. Но доказать, что он убил Смолянкова, даже логически объяснить, как он это сделал, я не смогла и вернулась к рассмотрению других кандидатур.

– Очень интересно, – подался вперед Дудынин. – И каких же?

– В первую очередь – Рубцова. Мне Юлия Николаевна показалась женщиной замкнутой, точнее, я бы сказала зажатой.

– Очень интересная характеристика, – проговорил Ермолкин. – Продолжайте, пожалуйста.

– Итак, я начала размышлять, подходит ли Рубцова на роль убийцы? Ответ: не исключено. Она знала про скальпель в чемоданчике профессора, кроме того могла иметь свой.

– Свой скальпель тайно мог иметь любой житель деревни, – прокомментировал Попов.

– Вы правы, Кирилл Александрович, но все же я начала рассматривать тех, кто мог иметь его с большой вероятностью.

– И что же, долго вы подозревали Рубцову? – это спросил Скворцов.

– Да, довольно длительное время. После убийства Смолянкова она стала одной из главных подозреваемых. Она могла переплыть реку, у нее не было алиби на время убийства.