Книга Кровь и черника, страница 51 – Алексей Кротов

– Вы знаете что-то конкретное? – осторожно начал искать подходы следователь.

– Конкретное? – надтреснуто усмехнулась Шельма. – Конкретно пусть вам прокурор ваш вещает. Он у вас циник еще тот.

– Помочь нам чем-нибудь вы или эта женщина ваша может? – твердо встал на деловые рельсы Макушкин.

– Я-то нет, а Женщина в белом может, да только захочет ли?

– А как сделать, чтобы захотела? – следователь был сильно заинтересован.

– Если захочет помочь, я узнаю и сообщу вам или Таисии, когда та вернется, – уже серьезным тоном ответила Марфа. – Ну, бывайте сыщики! – и старуха неспеша зашагала куда-то по лесной тропинке.

– Это и есть та самая знаменитая Шельма, Еремей Галактионович? – немного придя в себя, задал вопрос Баринов.

– Она, она, а кто же еще? – механически, как робот, протянул все еще находившийся под впечатлением старший коллега.

* * *

Пока следователь и лейтенант толкли воду в ступе, как те лягушки, что пытались лапами взбить масло, убийца сосредоточенно обдумывал следующий шаг.

«Весь вопрос в том, сколько же кусков карты – четыре или пять?» – размышлял преступник.

«И еще очень важно, кто из живущих в деревне в курсе дела? Похоже меня никто не видел в момент убийства, иначе это проявилось бы уже как-нибудь. Однако расслабляться рано, ох, как рано! Я, кажется, догадываюсь, у кого есть один из недостающих кусков. Пора, пожалуй, завладеть им. Ну, а что до нашей доблестной милиции, – усмехнулся преступник, – то ей мои загадки вовек не разгадать!

Макушкин и Баринов вернулись в дом Ленки под впечатлением общения с Шельмой. По дороге в деревню они обсудили: информировать ли хозяйку о неожиданной встрече. К определенному решению они не пришли и, провожаемые тщательно протертыми окулярами бинокля Симагиной, неспеша прошествовали по деревне к обители главной местной сплетницы. Видимо, вокруг Ленки витала какая-то особая аура, так как уже минут через десять облеченные должностными полномочиями постояльцы, не сговариваясь, а только взглянув один на второго, начали, чуть ли не перебивая друг друга, рассказывать о встрече на шоссейной дороге. Макушкин, руководствуясь большим жизненным и следственным опытом, уступил пальму первенства сержанту.

– Кто же эта Женщина в белом, Елена Поликарповна? – завершил свое повествование вопросом Баринов.

– Загадочный призрак, – тут же ответила Ленка. – Я сама, Федор, его ни разу не видела, – и подумав, добавила. – К счастью.

– А кто-нибудь, кроме этой Шельмы или как там ее, Марфы, эту Женщину видел? – это спросил Макушкин.

– Вот уж чего не знаю, того не знаю! – на этот раз безо всякого смущения расписалась в своем неведении Ленка. – Надо, впрочем, Марию спросить, да и Таисию, когда та вернется.

– Поскорее бы уж она вернулась, – следователь вдруг осознал, что думает вслух, чего делать вовсе не собирался.

– Полностью с вами согласна, Еремей Галактионович, – искренне проговорила Образцова.

– Кстати, Еремей Галактионович, – вдруг вспомнил Баринов. – А что это важное пришло вам в голову прямо-таки перед появлением этой старой карги?

– Да, верно, Федор. Я хотел сказать, что преступника мог запросто кто-нибудь увидеть.

– Но тогда бы нам сообщили, Еремей Галактионович, – усомнился сержант.

– Необязательно, – в голосе следователя явственно различалось удовольствие от собственной проницательности. – Этот незапланированный свидетель или свидетельница могли просто замыслить шантаж.