Книга Убийства на водах, страница 50 – Полина Охалова

— Вам кажется или Вы помните наверное? — настаивал Печорин.

— Господин поручик, Вы меня совсем запутали, ну да он был там… Или мне кажется, что был, — уже не столь уверенно произнесла Мери.

— Давайте сделаем вот что, — предложил Печорин. — Вы, княжна, займетесь Красинским и танцами, поспрашиваете всех, кого можно, о том, был ли господин Красинский в гроте во время трагедии с княгиней. А Раевич? Он ведь тоже был на бале? Заодно и насчет него поинтересуйтесь! Вы, доктор, займитесь Раевичем, хорошо бы узнать, откуда у него взялись сувениры, как он это сам объясняет.

— Но тогда придется признаться, что я заглядывал в ящики его бюро без ведома хозяина! Как же это возможно!

— Да, тут надо что-то придумать. Но надеемся на Ваш опыт, доктор. В разговорах с пациентами Вам ведь приходилось изворачиваться и не раз!

— Ну это совсем другое… Ну хорошо, по крайней мере я постараюсь навести Базиля на разговор о наших происшествиях.

— Отлично! А я возьму на себя Ларина, непроницаемого и странного, как его байронов «тезка». И прошлое его, кажется, покрыто таким же туманом неизвестности.

— Но в жизни настоящей все обычно объясняется проще и прозаичнее, чем в романтических поэмах, — заметил Вернер.

— Скорей всего Вы, как всегда, правы в своем материализме, дорогой Иван Иванович. Но все же хорошо бы, надо бы узнать, откуда взялся и куда исчез наш доморощенный Лара. И решить — может ли он быть нашим злодеем.

— Ну что ж, разойдемся и соберемся вновь завтра поутру! Княжна, Вы будете частью нашего розыскного подразделения?

— С большой охотою. И знаете что, я предлагаю составить еще один список: перечень дней, когда были совершены убийства.

Сообща они вспомнили, что девицу Корнееву и корнета Мстиславова убили июня 15 числа, 20-го того же месяца погибла Елизавета Песцова, 2 июля убита княгиня Галахова и 10-го — совершено нападение на княжну Мери.

— Постойте, — воскликнул Печорин, — была же еще станичница Настя, через несколько дней после Песцовой! Я справлюсь у коменданта, когда точно была зарезана есаулова дочь. Думаю, 25-го или 26-го июня.

Распрощавшись с доктором, Печорин и княжна вышли на вечерний бульвар, полный народу. На скамье сидели Варя и Катерина Ган, окруженные молодежью, которая кокетничали с ними наперебой. Печорин вспомнил, как еще два года назад он в этом случае садился на соседнюю лавку, останавливал знакомых офицеров и начинал рассказывать анекдоты, переманивая постепенно некоторых поклонников женского общества в свой кружок. «Mon Dieu, на какие баснословные пустяки я тратил свое время и жизнь!» — подумал Печорин и искоса посмотрел на княжну: вспоминает ли она эти его ловеласовы ухищрения?

Но взгляд Марьи Сергеевны был спокоен и дружелюбен. Печорин подвел княжну к подругам и оставил молодую компанию без чувства ревности, но с завистью к их беззаботной и беспечной молодости и умению смеяться так весело и беспричинно, как он сам давно уж разучился.

Взбираясь к себе на гору, Печорин вспомнил вдруг Веру, Марьину рощу, свою юную влюбленность… Если бы он, вернувшись с польской компании, вернулся и к Вере, — были бы они счастливы? Способен ли он вообще быть счастливым и дарить счастье? Вера, которая любила его так самоотверженно и самозабвенно, как никто его не любил и любить не будет, прожила жизнь, полную потерь и разочарований, и умерла жуткой смертью. Та опустошенность и преждевременная старость души, которую он чувствует, не плата ли за причиненную боль? Доставляя страдания другим, он сам тоже не был счастлив, но может ли это утешить вольных и невольных жертв его себялюбия? Варя верит, что он может измениться, что он уже меняется, что у этого «нового» Печорина впереди годы жизни, а то и счастия. Но милая Варета вся состоит из веры, надежды и любви, у него же нет ни того, ни другого, ни третьего.