Книга Неестественная смерть, страница 101 – Дороти Ли Сэйерс

– Мечтатель! Мне они тоже нужны. Но я не могу, как факир, достать их из рукава. К черту все это, будь реалистичней. Я выстроил тебе дело практически из ничего. Разве это само по себе не замечательно? Твоя беда в том, что ты в принципе неблагодарный.

Розыски потребовали от Паркера определенного времени, тянулись самые долгие в году июньские дни.

Чемберлен и Левайн перелетели Атлантику, Сигрейв^[95]распрощался с Бруклендсом^[96], «Дейли йелл» выступила против красных, утверждая, что раскрыла заговор, кто-то притязал на титул маркиза, а некий чехословак – на то, что якобы переплыл Ла-Манш. Хэммонд^[97]превзошел достижения Грейса^[98]; в Москве резко возросло число убийств; Фокслоу выиграл Золотой кубок Аскота; в Оши^[99]разверзлась земля, поглотив чей-то палисадник. В Оксфорде сочли, что женщины представляют собой опасность; на «Уайт Сити»^[100]разрешили использовать электрических зайцев во время собачьих бегов. На Уимблдоне был брошен вызов английскому доминированию в мировом теннисе, а палата лордов изобразила унижение паче гордости^[101].

Между тем задуманный лордом Питером magnum opus^[102]по выявлению ста одного способа причинения внезапной смерти достиг той стадии, когда масса листков с заметками заполонила всю его домашнюю библиотеку, грозя погрести под собою Бантера, в обязанности которого входило разбирать их, делать перекрестные ссылки и вообще создавать порядок из хаоса. Ученые-востоковеды и путешественники-исследователи отлавливались в клубах, и из них безжалостно выкачивались знания по поводу таинственных туземных ядов; из едва поддававшихся расшифровке документов добывалась информация о чудовищных экспериментах, проводившихся в немецких лабораториях; жизнь сэра Джеймса Лаббока, имевшего несчастье быть близким другом лорда Питера, превратилась в ежедневную пытку расспросами о посмертном выявлении в организме всевозможных веществ, таких как хлороформ, кураре, парыˊ синильной кислоты и диэтилсульфонметилэтиметан.

– Ну наверняка же должно существовать некое средство, которое убивает, не оставляя следов, – взмолился лорд Питер, когда доктор Лаббок потребовал наконец оставить его в покое, – это же предмет такого широкого спроса! Ничего непосильного для ученых нет в том, чтобы нечто подобное изобрести. Оно должно существовать. Почему его должным образом не рекламируют? Следует развернуть кампанию по его продвижению в массы. Это же вещь, которая в любой день может понадобиться каждому.

– Вы не поняли, – сказал сэр Джеймс Лаббок. – Существует куча ядов, которые практически невозможно обнаружить при посмертном исследовании. И множество таких – особенно растительного происхождения, – которые трудно выявить в ходе анализа, не зная, что именно ищешь. Например, если делаешь тест на мышьяк, он не покажет присутствие стрихнина. А если ищешь стрихнин, анализ ничего не скажет о наличии в организме морфия. Пришлось бы бесконечно продолжать анализы один за другим, пока не наткнешься на то, что нужно. И, разумеется, существуют некоторые яды, для которых пока не придумали способов обнаружения.

– Все это мне известно, – сказал Уимзи. – Я сам все проверял. Но раз для некоторых ядов еще не существует способов выявления, как вы узнаёте об их присутствии в организме?

– Ну разумеется, по симптомам. Приходится изучать историю болезни и обстоятельства дела.