Книга Неестественная смерть, страница 63 – Дороти Ли Сэйерс

– Чудесное место этот Крофтон, – сказал лорд Питер, когда они с Паркером остались одни в просторной спальне с низким потолком и благоухающими лавандой простынями на постелях. – Бен Коблинг наверняка знает все о кузене Аллилуйе. Жду не дождусь встречи с Беном Коблингом.

Дождливая ночь сменилась пронизанным солнечными лучами утром. Лорд Питер, заботливо наполнив организм невероятным количеством бекона и яиц, вышел на крыльцо «Лисы и собак» насладиться теплом. Неторопливо набив трубку, он сел на скамейку и предался размышлениям. Веселая суета внутри дома возвещала приближение открытия заведения. Восемь уток гуськом переходили дорогу. Кошка вскочила на скамейку, потянулась, подобрала под себя задние лапки и плотно обвила их хвостом, словно бы для того, чтобы они случайно не разъехались. Протрусил конюх на высокой гнедой лошади, ведя под уздцы рыжего коня со стриженой гривой; за ними бежал спаниель с забавно завернувшимся ухом.

– Ух! – произнес лорд Питер.

Бармен гостеприимно распахнул дверь гостиницы, сказал: «Доброе утро, сэр, чудесная погода» – и вновь скрылся внутри.

– Гм-м, – сказал лорд Питер, снял правую ногу с колена левой, встал и в прекрасном расположении духа пересек террасу.

Глянув за угол, он увидел у церковной ограды маленькую сгорбленную фигурку – старик с морщинистым лицом и неправдоподобно кривыми ногами, обтянутыми в голенях кожаными крагами. Незнакомец быстро заковылял вперед и, почтительно обнажив свою древнюю голову, кряхтя, уселся на скамейку рядом с кошкой.

– Доброе утро, сэр, – сказал он.

– Доброе утро, – откликнулся лорд Питер. – Чудесный день.

– Ваша правда, сэр, ваша правда, – приветливо ответил старичок. – Я, когда смотрю на такой красивый майский день, как сегодня, молю Господа позволить мне пожить в Его прекрасном мире еще несколько лет. Вот вам крест.

– Вы на удивление хорошо выглядите, – сказал его светлость, – так что, полагаю, имеете все шансы.

– Да, я вполне здоров, сэр, благодарю, хотя мне на следующий Михайлов день стукнет восемьдесят семь.

Лорд Питер выразил приличествующее случаю изумление.

– Да, сэр, восемьдесят семь, и если бы не ревматизм, мне не на что было бы жаловаться. Я даже крепче, чем выгляжу. Конечно, скрючило меня малость, но это больше из-за лошадей, сэр, чем из-за возраста. Я же всю жизнь при лошадях. Работал с ними, спал с ними – можно сказать, жил в конюшне, сэр.

– Это самая хорошая компания, – сказал лорд Питер.

– Ваша правда, сэр, самая что ни на есть хорошая. Моя жена всегда ревновала меня к лошадям, корила, что я предпочитаю разговаривать с ними, а не с ней. Что ж, может, она и права. Я ей так и отвечал: лошади никогда не болтают глупостей, чего нельзя сказать о женщинах, ведь это же правда, сэр?

– Истинная правда, – согласился Уимзи. – Выпьете чего-нибудь?

– Благодарю вас, сэр. Свою обычную пинту горького. Джим знает. Джим! Всегда начинайте день пинтой горького, сэр. По мне, так оно куда полезней чая и не разъедает стенки желудка.

– Пожалуй, вы правы, – подхватил Уимзи. – Вот сейчас, когда вы это сказали, я почувствовал внутри какое-то раздражение – должно быть, от чая. Мистер Пиггин, две пинты горького, пожалуйста, и может, вы тоже к нам присоединитесь?