Книга Неестественная смерть, страница 77 – Дороти Ли Сэйерс

– Только в той части, которая касалась наследства по завещанию, – уточнил мистер Мерблс.

– Совершенно верно. После тридцать седьмого года слово «потомки» в завещании стало означать «наследника по происхождению», то есть ad infinitum. С другой стороны, де-факто слово «потомки» сохранило свой старый смысл – или недостаток смысла. Ха-ха! Все пока ясно?

– Да, – ответил мистер Мерблс. – И при отсутствии завещания на личное имущество…

– К этому я как раз и подхожу, – сказал мистер Тоукингтон.

– …слово «потомки» продолжало означать «наследников по происхождению» вплоть до тысяча девятьсот двадцать шестого года, – закончил свою мысль мистер Мерблс.

– Стоп! – сказал мистер Тоукингтон. – Потомки ребенка или детей покойного, разумеется, принадлежали к «потомкам ad infinitum», но потомки людей, не являющихся детьми покойного, уже не причислялись к его потомству. И это положение оставалось в силе до тысяча девятьсот двадцать шестого года. А поскольку в новом законе не содержится никаких утверждений, его опровергающих, думаю, мы должны считать, что оно продолжает действовать. Ха! А теперь позвольте спросить! В рассматриваемом нами случае претендентка на наследство не является ни ребенком покойной, ни потомком ребенка покойной, ни ребенком покойной сестры покойной? Соответственно, согласно новому закону, она, полагаю, исключается из числа наследников. Ясно? Ха!

– Ваша мысль мне понятна, – сказал мистер Мерблс.

– Более того, – продолжил мистер Тоукингтон, – после тысяча девятьсот двадцать пятого года «потомки» по завещанию или де-факто не являются «потомками ad infinitum». По крайней мере, в законе это прописано четко, и в данной части закон 1837 года отменен. Не то чтобы это имело непосредственное отношение к нашему делу. Но это может служить обозначением тенденции современной интерпретации и влиять на ход мыслей судьи при решении вопроса о толковании термина «потомки» в свете нового закона!

– Преклоняюсь перед вашей непревзойденной эрудицией, – сказал мистер Мерблс.

– Так или иначе, – вставил Паркер, – любая неопределенность в этом вопросе порождает мотив для убийства не меньший, чем уверенность в грядущем отсутствии прав на наследство. Если даже Мэри Уиттакер только предполагала, что может потерять деньги, доживи ее двоюродная бабушка до тысяча девятьсот двадцать шестого года, она вполне могла поддаться искушению устранить ее чуть раньше – чтобы исключить сомнения.

– Это весьма вероятно, – согласился мистер Мерблс.

– Расчетливо, очень расчетливо, ха! – добавил мистер Тоукингтон. – Но вы понимаете, что все эти ваши построения зависят от того, знала ли Мэри Уиттакер о новом законе и его возможных последствиях для себя до октября тысяча девятьсот двадцать пятого года.

– Не вижу причин, по которым она не могла этого знать, – сказал Уимзи. – Сам я прочел об этом в «Ивнинг баннер», кажется, это было за несколько месяцев до того – приблизительно тогда, когда закон проходил второе чтение. И вспомнил я о той статье, когда услышал фразу об исключении из числа наследников давно пропавших дальних родственников. Мэри Уиттакер точно так же могла ее прочесть.

– А если прочла, она наверняка обратилась за консультацией к юристу, – предположил мистер Мерблс. – Кто ее адвокат?

Уимзи покачал головой.