Онлайн книга «Давай поговорим!»
|
– Какая богатая, какая детальная информация. Может, тогда хотя бы расскажешь, откуда у тебя сыщицкий нюх? Так прямо хвать след и идешь по нему! Леонид засмеялся. – Кое-что досталось мне с генами. – Что, предки чекистами были? – Скорее партизанами. – Ах, да, я же с детства помню: «Партизаны, сосны и…». – И туман. Мы, Филины… – Филины? – В Белоруссии много таких фамилий: Крот, Ерш… Так вот, мы, Филины, семья большая, еще с довоенного времени о нас на Могилевщине было слыхать. У меня семь дедов со стороны отца. Во время войны все мои деды и дядья, конечно же, партизанили. И очень по этой части отличились. Так вот, случился однажды во время оккупации такой эпизод. Ранили одного из дедушек моих, Мечислава. Опасно, в живот. Срочно нужна была операция. Но чтобы скрытно по партизанским территориям добраться до госпиталя, нужно было бы петлять дня два. А это смертный приговор раненому. И тогда другой мой дед решил так. Положил раненого на телегу и рванул прямиком, открыто, через деревни, где стояли полицайские гарнизоны. Расчет был на то, что Филина не тронут. Война войною, немцы немцами, а вот с Филинами лучше не связываться. И что же, полицаи сделали вид, что ничего не заметили. Не знаю, объяснил ли я тебе что-нибудь. – Да, в общем, не слишком много. Ну, партизаны… – Так вот сейчас я что делаю – партизаню! Причем кругом туман, погуще, чем в песне. – Значит, ты не веришь мне. – Не понимаю. – Я же сказала, что убил Шевяков. Перестань морщиться и ус оставь свой. Мотив же у него был, и он сам сказал, что собирается вернуться на дачу. Подозрительно. – Знаешь, если посмотреть на эту ситуацию внимательно, то все, буквально все выглядит подозрительным. – Слова. – Почему слова? Подозрительно, что твой дядя Виталий Борисович так внезапно, без предупреждения приехал в Москву из-за пределов. Он знал о работах отца? – В общих чертах. – Человек грамотный, он не мог не понимать их ценность. Навел среди западных издателей справки, сколько это может стоить. Оказалось очень много, Советский Союз там сейчас бешено популярен. Связался с братом и… – Дурак, они не разговаривают уже лет пятнадцать. Дядя Виталя презирает дядю Валеру, а дядя Валера в ответ его еще больше презирает. – Тогда хочешь еще один подозрительный момент? Вероника поощрительно промычала в ответ, одновременно склоняясь над баранкой, чтобы лучше разглядеть огни светофора. – Хозяин дома по улице Крузенштерна, дом девять. Сказанное было так неожиданно для хозяйки, что даже ее машина заглохла. – При чем здесь хозяин дома по улице Крузенштерна? – А он носит тельняшку. – Ну и что?! – А то, что твоего отца убили кортиком. – В Москве, наверно, миллион мужиков носит тельняшки. – Во-первых, в Перелыгино живет народу значительно меньше миллиона, кроме того, не ко всем носящим тельняшку на следующий день после убийства Модеста Анатольевича Петухова заезжает дочь убитого. И покидает его со скандалом. – Так ты, значит… партизанил за мной? – Я вообще партизанил по округе. Зашел на квартиру к Валерию Борисовичу, не застал его там, а застал какую-то старушку, она чистила картошку. – Какая там может быть старушка? – Такая седая, черт ее знает. Потом, когда шел обратно, случайно, но в известном смысле и не случайно, увидел, как ты… – И ты решил, что это мой любовник-моряк, которого я подговорила зарезать моего отца. А тот обязательно по-моряцки, с кортиком. Это даже не дичь, это… |