Книга Развод со зверем. Он не отпустит, страница 16 – Анна Владимирова

Я не могла поверить в то, что происходило.…

Север приехал посреди дня, чтобы подхватить меня на руки? Правда?

Всё, что мы делали последние три года — добивали друг друга. Методично, размеренно, привычно. Но я никогда ещё не падала к его ногам без сил. Я всегда сопротивлялась, бежала от него, от реальности, пыталась найти себя в работе, судебных делах, защите прав других женщин. Да, я бегала по кругу…. Но я хотя бы не стояла на месте. И мне это казалось самым правильным и единственно возможным вариантом совместной жизни с моим мужем-оборотнем.

Но сегодня всё перевернулось с ног на голову. Я больше не смогла бежать в единственно понятном мне направлении. И теперь сижу в кафе в новых кроссовках и плачу. А Север смотрит на меня и слушает. Я ведь знаю, что он может слушать лучше, чем кто-либо. Но что он думает по всему этому поводу — понять невозможно. Всё, что я видела наверняка — он обеспокоен. Его обычно холодный взгляд сегодня будто искал во мне что-то, и это было непривычно. Мне непривычно было осознавать, что он дрогнул от произошедшего. Со мной.

— Скажи, — начала я осторожно, вытерев слёзы, — вчера ты сказал, что я не проживу без тебя в этом мире.… Что меня пристрелят.

— Я злился на тебя, — нахмурился он.

— То есть, это не так?

— Алёна, ты выбрала для себя тяжелый путь в моем мире, — посмотрел он на меня мрачным взглядом. — Никто до тебя по нему ещё не ходил. И ты это знаешь.

Я знала. И гордилась собой, что уж. Мне доставляло удовольствие уделывать таких, как Север. Бить им по лапам и морде, пользуясь их же системой правосудия и выжимая из нее все возможное.

— Никто бы и не смог, да? — продолжала я. — Ты меня покрываешь. Ты это имел ввиду.

— Не только я, — нехотя ответил он. — Не думаю, что для тебя это секрет.

— Я знаю, что за тобой стоит твой отец. Но за ним стоит кто-то ещё.

— Нет, тебя не пристрелят, — отрезал он. — Потому что этот «кто-то ещё» действительно стоит.

Мне всегда было интересно, кто. До меня доходили слухи, презрительно брошенные фразы, мол, сама бы я ничего не добилась. Но, видимо, я так и не узнаю, кому ещё обязана.

— Ты не можешь гарантировать, что не пристрелят, — усмехнулась я. — Маргарита тоже не должна была умереть.

Он только кивнул и отвернулся, обозначая конец разговора.

— Можешь узнать, когда будут похороны? Пожалуйста.

— Да, — ответил, не поворачиваясь.

— Ты пойдешь со мной?

— Если хочешь. —

— Хочу.

Он бросил на меня удивленный взгляд, полный переживаний, но снова сбежал, чтобы не показывать мне эмоций.

Нам принесли еду. Вернее, мне. И можно было бы дать ему перерыв, но я решила использовать этот странный вечер по полной. Я не помню, чтобы видела в последнее время, как Север ест.

— Ты питаешься вырезками в операционной? — усмехнулась я, когда он подвинул к себе чашку с кофе.

Он укоризненно вздернул бровь, и я улыбнулась шире:

— Я не видела, как ты ешь, уже чёрт-те сколько.

Его губы дрогнули от смущения:

— Отвык.

— Есть?

— Есть с тобой. И это не претензия.

— Ты ешь на работе?

Он отвел взгляд, хмурясь:

— Да.

— Ну, может, ты всё же поешь со мной сегодня?

— Хорошо.

— Официант! — вскинула я руку и с любопытством принялась наблюдать, как Север изучает меню.

Каким же чужим он стал за все это время…

— Как ты? — спросила я, когда он сделал заказ.

Он устремил на меня долгий взгляд.