Книга Развод со зверем. Он не отпустит, страница 17 – Анна Владимирова

— Что бы я ни сказал, это не сделает вечер теплее, — ответил, наконец. — И…. будет выглядеть обвинением.

— Я же юрист, Север, и знаю, как выглядит обвинение.

— Я чувствую себя мертвым, — раздраженно ответил он. — Большую часть времени.

Повисло тяжелое молчание. Я пыталась вдохнуть, пока он смотрит на меня нечеловеческим взглядом, полным ярких всполохов. Привязанности оборотней такой взгляд всегда выдавал с головой. Только у Ингвара Евстигнеева я такого никогда не видела.

— Ты не пробовал себе помочь? — сорвался вопрос с языка.

Я знала, что существовала терапия для таких оборотней, которым сложно в отношениях.

— Моя смерть меня устраивает, — холодно припечатал он. — Жизнь — тоже. Все шло ровно. До сегодняшнего дня.

— Ты никогда не думал попробовать найти кого-то другого? — спросила я.

— Чтобы найти кого-то другого, сначала нужно отпустить тебя, — ответил он. — Ингвар не смог.

От его ответа повеяло арктическим холодом, и я зябко поежилась.

— Просто…. завтра ты вернешься в свою жизнь… — неуверенно предположила я, — а мне больше некуда.

— Твоя карьера не кончена. — В его голосе зазвучали привычные трескучие льды. — Пройдет время, и ты сможешь вернуться к делу, которое для тебя важно.

Я промолчала. Чтобы согреться, заказала ещё чаю, и перевела взгляд на город. Моя личная «смерть» меня тоже устраивала и могла бы напоминать жизнь. Но сегодняшний день давал ясно понять — мне нужно большее.

— Хочешь ещё погулять? — спросил Север, когда мы вышли из кафе.

— Чувствую себя уставшей, — призналась я.

— Домой?

— Да.

Всю обратную дорогу к машине Север держал меня за руку, и я.… чувствовала, чёрт возьми, что мне это нужно. Мне хотелось ощущать сегодня защиту. Его защиту. Не только призрачную, что где-то кто-то меня покрывает. А вот эту — близкую, мощную, несгибаемую.

Я раньше любила подолгу смотреть на его руки, пока он спит, и представлять, скольких людей он ими спас. Ведь не любые руки могут таким похвастаться. А теперь он спасал меня, просто держа за руку. В другой руке он нес пакет с моими туфлями, непринужденно отобрав у меня все неудобства, которые я могла бы испытывать.

И всё же эти его ответы….

.… что может не отпустить. Как Ингвар Евстигнеев. От них кровь сворачивалась в венах, и становилось трудно дышать.

Как это возможно? Быть таким разным? Будто человек с шизофренией, который не может вылечиться.

Я ни разу не видела, как оборотень становится зверем. Мне даже думать об этом невыносимо. Эта мысль парализует, да и кажется откровенным бредом. Особенно, когда идешь с мужчиной по умиротворенному летнему городу за руку.

— Ты вернешься на работу сегодня? — спросила я, когда мы подошли к машине.

— Нет, — ответил он и пристально посмотрел мне в глаза, замирая перед пассажирской дверью. — Я не хочу тебя оставлять.

— Хорошо, — слабо улыбнулась я.

Черты его лица еле уловимо дрогнули. Я вдруг увидела перед собой невероятно уставшего мужчину, который на один вдох вымучено опустил плечи. Но уже в следующий отвел взгляд и открыл двери.

— А что.… говорила твоя мать ещё? — зачем-то поинтересовалась я, когда машина въехала в бурлящий поток городского транспорта.

— Что хочет бывать дома чаще, — рассеяно отозвался он.

— А отец как к этому относится?

Север сделал паузу, прежде чем ответить:

— Он ее принял. Такой. Но ему тяжело. И он сам бывает дома редко, чтобы не ждать там её в одиночестве.…