Книга Развод со зверем. Он не отпустит, страница 70 – Анна Владимирова

— Да-да, — небрежно отмахнулся Смирнов, — нейрохирург от Бога, все вам кланяются в ноги.… Давно себя считаете Богом, Север Станиславович?

И его рожу перекосила довольная усмешка.

— Что заставляет вас так думать? — спокойно поинтересовался Север.

— Здесь я задаю вопросы, — перестал ухмыляться следователь, а я брезгливо поморщилась. Ну и отморозок. — Вы, звезды врачебного небосклона, уверены, что вам все всё простят и спустят с рук, но этого не будет.

Север лишь устало вздохнул и опустил взгляд на руки, а меня накрыло чувство бессилия и утащило в глубину отчаяния. Я ничего не могу сделать. Не могу защитить Севера от этого следователя, а лишь смотреть, как тот издевается. Но ублюдок ходил по дозволенной кромке, пусть и без запаса. Он прекрасно понимал, что мы можем рассчитывать лишь на настроение стороны обвинения — как та решит,так и будет. Поэтому у него был картбланш, и он веселился, как мартышка на финиковой пальме.

Смирнов, тем временем, открыл папку и нахмурился над ее содержимым.

— Давайте взглянем на дело. Команда хирургического отделения исследовательского института утверждает, что смерть пациента, которого вы, Север Станиславович, оперировали, стала следствием «непредвиденных осложнений». Отвечайте на вопрос.

— Да.

— Что, да?

— Все так, как у вас написано в заключении.

— Чёрта с два! — вскричал Смирнов, а я вздрогнула.

— Спокойно, — сжал мое плечо Илья. — Север знает, что доказательств его ошибки ни у кого нет.

— Не думайте, что вы один тут понимаете в нейрохирургии, и никто до вас не докопается, — тем временем чеканил Смирнов.

— Я один тут понимаю в нейрохирургии, — спокойно вставил Север, с точностью рассчитав, когда следователь сделает паузу для вдоха.

— Значит, я прав, — сузил глаза Смирнов, — считаете себя непогрешимым. Но у таких, как вы, должны быть тормоза, Север Станиславович. Вы — тщеславны, заносчивы, безнаказанны.…

— Если бы я так ставил диагнозы, как вы наделяете людей качествами, то годился бы лишь на мытье полов в ординаторской.

— А мы вас туда и спустим, — прошипел следователь, привставая на стуле.

Север только руки скрестил перед собой.

— Зря он, — досадливо поморщился Илья, — позволяет выводить себя из равновесия…

— Вы утверждаете, что один тут смыслите в хирургии, — продолжал Смирнов, и, послюнявив палец, извлек из папки какой-то листок. — Но ваши ошибки начались задолго до того, как вы взяли в тот день скальпель, господин нейрохирург. У меня тут есть любопытные показания ваших коллег и управляющего персонала, что у вас — невероятная работоспособность. Что вы работаете без отпусков и чуть ли без выходных, и так несколько лет подряд. Это так?

— Не редко.

— В погоне за славой готовы пренебречь безопасностью пациентов, Север Станиславович? Нет-нет, это не вопрос. Такие люди, как вы, мне хорошо знакомы, и нет нужды меня переубеждать. Для вас пациенты — всего лишь галочки в послужном списке, не так ли?

Север молчал. Илья рядом еле заметно кивал то ли каким-то своим мыслям, то ли поощрял Севера на молчание. Я же застыла, едва дыша.

— Почему вы молчите? — сузил глаза Смирнов.

— А вы, разве, задали вопрос?

— Понятно, издеваетесь, — усмехнулся следователь. — Ну, а какая у вас версия? Скажете, что рвали жилы в попытках спасти всех и каждого?

— Спасать людям жизни — моя профессия.