Книга Мой бывший - зверь, страница 107 – Анна Владимирова

— Думаю, его очередным «гастролям» мы все снова обязаны тебе, — многозначительно постановил босс.

— Не исключено, — не спешила я с разоблачениями.

— Мне переживать? — прищурился Павел Петрович.

Я пожала плечами, медленно втянув голову в плечи так, что те соприкоснулись с ушами:

— Понятия не имею.

— Яна Анатольевна… — вкрадчиво протянул он мое имя.

— Павел Петрович?

— Последний раз в вашем с Князевым эпицентре случился триллер, — нахмурился он.

— В этот раз он уже тоже случился — я достойно встретила Игоря Андреевича в холле, думаю, вы в курсе.

— В курсе. Удивлен был обнаружить его в хирургической форме на совещании и еще больше, услышав причину.

— Рада стараться.

— Яна Анатольевна, спрошу прямо: у тебя — токсикоз?

— Да, — бодро кивнула я, жалея, что потенциал моих плечей достиг максимума — дальше уже голову не втянуть.

Босс неожиданно просиял:

— Поздравляю!

— Спасибо. Только Князева не поздравьте случайно, пожалуйста.

— А… разве не он — папа? — ошалело начальство от такого поворота.

— Он. Но мы еще ничего не решили. Давайте закончим разговор? А то у меня помидорки подгорают… то есть, остывают! В общем, мне нужно работать, пока вы меня не уволили!

— Яна, выдыхай, — вскинул руки босс, — никто тебя не уволит. Спокойно пойдешь в отпуск по сроку, возьмешь декрет, получишь все выплаты. С нас — бесплатная поддержка: постановка на учет, все обследования, ведение беременности и роды, если захочешь…

Пока я слушала, у меня защипало в носу, а на глазах навернулись слезы.

— Спасибо, — пискнула я.

— А Игорь Андреевич что, не хочет? — насторожился Розмух моей радости. — Так мы его быстро переубедим…

— Павел Петрович, — откинулась я вымученно на спинку кресла. — Давайте без силовых методов, пожалуйста.

— Ну каких силовых, Яна? Он, может, думает, что ты одна тут, но это не так. Я за тебя горой и в обиду не дам.

Я прыснула и закусила губы. Потом поднялась, обошла стол и обняла босса:

— Спасибо. Растрогали до слез.

Иллюзий я не питала, конечно, но все же этот порыв от Павла Петровича согрел. Я улыбалась до самого вечера. И ничто меня не втягивало в суету, царящую вокруг. А все было как и всегда — на каждом углу обсуждали Князева, обмороки интернов, экстренные встречи с хирургами и новый ажиотаж пациентов. В приемной и коридоре было не протолкнуться, а у меня в кабинете было уютно — вкусно пахло маринадом, бегонии радовали глаз и даже обед доставила Маша, каким-то чудом пробравшись к моей двери.

— Ох, вот это Князев восстал! — округлила она глаза от входа, хлопнув дверью. — Вся клиника ходуном!..

— Рассказывай, — улыбнулась я, с вожделением глядя на поднос в ее руках. — Что там?

— Курочка в сливочном соусе, грибы, гречка, — опасливо начала перечислять Маша, не решаясь пройти к столу.

— Я про Князева, — закатила я глаза.

Мы пообедали, делясь новостями. Я рассказала про трогательную беседу с Павлом Петровичем, Маша — про то, как зверствует Князев в хирургии и как летят щепки на совещаниях и обходах.

— Он совсем не потерял форму, будто реально озверел только, — дивилась Маша.

Я снова втянула голову в плечи.

— Ты ему уже что-то сказала? — насторожилась Маша.

— Еще нет.

— Но?

— Но, думаю, нам надо поговорить.

— Это правильно. Но только поговорить!

Я пожала плечами и вцепилась зубами в вожделенную курочку.

Когда рабочий день закончился, я удобнее устроилась в кресле и зевнула. Игорь домой по оперативным данным не собирался. Да еще и прислал сообщение, чтобы не вздумала улизнуть без него. Пришлось подождать, пока он не разберет последние кирпичи самоуверенности в нашем хирургическом отделении.