Книга Мой бывший пациент, страница 79 – Анна Владимирова

А еще странно то, что я всю жизнь обвинял Игоря в смерти матери, а теперь самому предстоит жить с памятью о том, что, если бы не я, отец бы не словил пулю. Мой дерзкий вызов Ветлицкому привел меня к потере… Меня и Игоря.

— Я отвел Игоря к Яне… — Как и когда Горький оказался в палате, я даже не понял. — Прими соболезнования.

— Спасибо.

— Я только сейчас узнал, что пересадку делал не Игорь.

— Не представляю, что бы ему пришлось пережить…

Мы помолчали немного.

— Держи меня в курсе, — попросил Давид. — Я бы не хотел сейчас Игоря беспокоить.

И он протянул мне мобильник Ивы.

— Ладно. Ты тоже…

— Если захочешь сам разобраться с Ветлицким… — Давид замялся перед тем, как закончить столь неоднозначную фразу. — Я еще не оформил его «живым».

Он вышел, не дождавшись ответа, а я остался в тишине с этими его словами. Нет, никакой жаждой мести кровь не вскипела. Это не вернет отца. Не отменит собственных ошибок. Не спасет сердце Иве. Я больше не хотел об это мараться. Я просто хотел держать Иву за руку и не дать уйти, если она вдруг надумает.

— Я не отпускаю тебя, поняла? — И я сжал ее руку крепче. — Даже не думай об этом. Ты мне должна объяснить все. Какого черта пожертвовала собой ради Игоря. Или не ради него. И зачем врала, что тебе ничего не будет… Черт. Я несу бред какой-то, не слушай. — Тут я с удивлением обнаружил, что по щеке скатилась слеза. А последний раз я плакал, когда умерла мать. — Мне еще отца нужно похоронить… Но сначала я дождусь тебя. Поняла? Ты проснешься и пообещаешь, что никуда не уйдешь.

Я просидел в палате весь день. Временами являлись врачи, осматривали Иву и оставляли нас снова одних. Я ничего у них не спрашивал, не было сил. А к вечеру явился Ярослав. Кажется, я задремал сидя и едва не упал, когда он подхватил меня за плечи:

— Осторожно…

— Черт, — мотнул я головой и тут же спохватился: — Она дышит?

— Конечно. — Ярослав подошел к Иве, взглянул на приборы и взялся за стетоскоп. — А скоро должна очнуться…

— Не затянула она с этим? — тихо поинтересовался я, остервенело потирая лицо.

— Нет, все нормально, — покачал он головой, принимаясь за обследование. Я нетерпеливо ждал, подглядывая за движением его руки. — Все нормально. Ива стабильна, анализы в норме, сердце… оно идеально подошло.

— А то, что отцу было шестьдесят лет…

— Его ресурса хватит на целую жизнь. Это обусловлено регенерацией. И, хоть у Ивы сердце регенерировать больше не будет, это не доставит проблем. На черном рынке на сердца оборотней огромный спрос. В Канаде запрещена пересадка органов оборотней.

— Тут я не в теме…

— Тут тоже запрещена, — вдруг послышалось хриплое, и я резко обернулся к Иве.

Она еще не открыла глаза, но уже повела головой в мою сторону и сжала пальцы в моей руке. Я сдавил их сильней положенного, но желание вцепиться в Иву мертвой хваткой было непреодолимо.

— Князев, мне руки еще понадобятся, — прошептала она и открыла глаза, часто моргая.

Ярослав склонился к ней с другой стороны:

— Ива, как себя чувствуете?

— Сносно, — скосила она взгляд на него. — Вы кто? Еще один Князев?

— Да, — усмехнулся он. — Ярослав Князев, кардио- и нейрохирург.

— Игорь рассказывал о вас, — слабо улыбнулась Ива. — Вы его дядя.

— Точно.

— А выглядите, как старший брат.

— Я ненамного старше.

Повисла пауза, в которую Ива перестала улыбаться и перевела на меня тревожный взгляд.