Книга Развод с монстром, страница 61 – Анна Владимирова

— Кстати, ты спрашивала про отличия оборотней, — продолжил Краморов, когда мы поравнялись. — Так вот одно из самых важных — их сложнее убить, чем людей. И связано это с тем, что ты наблюдала. Они неосознанно оборачиваются в зверя, и это спасает их жизнь. А вот с ядами — проблема. И нашему вчерашнему пациенту ничего не помогло.

Моя психотерапия продолжалась успешно. Теперь Краморов переключил меня на профессиональные детали, которые, несомненно, станут хорошим стимулом не выпасть в шокированное отупение.

— Он рефлекторно пытался себя спасти, — кивала я.

— Именно. В контексте ядов это используется ещё и как катализатор. При обороте увеличивается кровеносное давление, что приводит к практически мгновенному распространению яда.

И он неожиданно толкнул двери ближайшей палаты.

— Геннадий, добрый день! — возвестил бодро.

Я нерешительно застыла на пороге, совершенно забывая сменить выражение лица. Но мужчина на кушетке на меня, к счастью, не смотрел. Он протягивал Краморову руку, улыбаясь:

— Анатольевич, привет.

Обычный на вид мужчина лет сорока, виски с проседью, широкие крепкие плечи, переходящие в мускулистые руки. Чёрты его лица казались более заостренными, но это если искать признаки отличия от человека. А так и не скажешь, что он...

... оборотень?

— Познакомьтесь с моей ассистенткой Надеждой Яковлевной, — кивнул Краморов на двери, и я опасливо шагнула внутрь. Мое начальство скептически на меня посмотрело и непринужденно добавило: — Она впервые видит оборотня, не обращайте внимания. Вернее, оборотня — пациента.

— Простите, — проблеяла я, выравниваясь и уверенно направляясь к кушетке. — Я действительно новичок.

— Вот смотри, Надежда. Первый кейс, так сказать, — увлеченно всматривался в карту Краморов. — Гена у нас после пересадки печени.

— Тоже отравление? — вырвалось у меня.

— Не дай Бог, — хрипло усмехнулся Геннадий.

— Разрывная пуля, — сообщил Краморов. — Регенерация такое не компенсирует.

— К сожалению, — удрученно вздохнул пациент.

Краморов отложил карту, откинул одеяло и приказал пациенту лечь ровно для осмотра.

— Шву полторы суток, — заметил он, ощупывая живот а области печени.

Я поразилась увиденному — от шва осталась бледная линия, которая у человека бы образовалась лишь к концу месяца.

— Круто! — вырвалось у меня.

— Именно.

Геннадий довольно улыбался. И с глазами у него было все вполне привычно, в отличие от Вереса.

— Печень прижилась отлично, — резюмировал Краморов, снимая перчатки. — Показатели в норме. Скоро на выписку.

Показалось, что Геннадий немного пригорюнился от этого известия, но я не стала выяснять причины.

— Я правильно понимаю, что довезти такого пациента до места оказания помощи тоже стало возможным лишь из-за того, что он — оборотень, — заметила я, когда мы уже вышли в коридор.

— Да. У этих ребят шансы выжить в разы больше — больше адреналина, быстрее сужаются сосуды, компенсаторные механизмы гораздо разнообразнее.

— Он совсем как человек, — не сдержала я изумления.

И это было крайне глупо с моей стороны, ведь с Бесовецким я провела ночь. И он тоже был совсем как человек.

— Так и есть, — пожал плечами Краморов, направляясь дальше.

Только тут у него зазвонил мобильник.

— Да, — нахмурился он, ответив на звонок. — Мы на шестом с ней. Да, все нормально. Хорошо, сейчас подойдем.