Книга Аптекарский огород попаданки, страница 62 – Ри Даль

Булыгин молчал. Словно ждал, что я сама должна найти ответы на все свои вопросы, однако я не намеревалась отступать.

— Отвечайте, сударь.

— В определённой ситуации, — начал Василий Степанович, — это могло бы стать крайне удобным инструментом для шантажа. Тем не менее, для меня в том нет никакой выгоды.

— В таком случае зачем? Зачем вы пытаете меня?.. — моя злость перетекала в растерянность.

Тем временем Булыгин обошёл меня стороной, придвинул кресло и опустился на сидение. Теперь уже я взирала на него сверху-вниз, но никакого превосходства не ощущала.

— А вы не предполагали, Александра Ивановна, что я лишь стремлюсь вам помочь?

— Помочь?.. — словно это показалось будто бы инородным и неуместным.

— Да, помочь. Разве вам это удивительно?

— Более чем. Помощь редко бывает абсолютно бескорыстной, — ответила я.

— И всё же бывает, — парировал Булыгин. — Я, знаете ли, склонен к разного рода благотворительным вещам. Безвозмездно.

— Так не бывает.

— Отчего же? — он вскинул брови. — Разве бескорыстие несвойственно также вам? Для чего вы назвали чужую вам девушкой своей сестрой?

— Чтобы… чтобы уберечь нас.

Булыгин кивнул:

— И её, и себя. Разумное решение. И благородное, — снова на его губах будто бы промелькнула и тут же погасла слабая улыбка. — Но для того, чтобы я мог помочь вам, вы должны быть со мной предельно честны. Мне требуется знать, что передо мной женщина нравственная и рассудительная. Тогда я сумею что-то для вас сделать.

Не могу передать, что я испытала в тот момент. Хотелось бы мне сказать «облегчение», но никакой лёгкости не было и в помине. Напротив — напряжение между нами росло, и совладать со своими чувствами становилось всё труднее.

Возможно, я сама на себя нагоняла страху? Всё может быть. Но меня пугал этот мужчина. Он вроде бы говорил о помощи, но в голосе его при этом звучала сталь. Действительно ли мотивы его так уж бескорыстны?..

Он что-то скрывает. Я чувствовала это. Булыгин требовал раскрыть мои тайны, а сам прятал нечто под своим защитным панцирем. Но, увы, в данный момент я находилась не в том положении, чтобы требовать у него признаний. Мне самой предстояло признаться, если не во всём, то хотя бы в какой-то части своих секретов.

Я отошла от Булыгина подальше. Не могла больше на него смотреть и видеть, как он проедает меня насквозь.

— Василий Степанович, мне нужно ваше слово. Слово дворянина, что сказанное мною сейчас не уйдёт дальше этих стен.

Молчание.

И вдруг спокойный грудной голос:

— Даю вам слово, Александра Ивановна.

Я обернулась: Булыгин всё также находился в кресле. Ни его поза, ни выражение его лица не поменялись. Сделала глубокий вдох.

— Хорошо, Василий Степанович. Я вам откроюсь. И только вам, — повторила с нажимом, едва ли понимая, что именно вкладываю в эти слова. — Меня зовут Александра Ивановна. В этой части я нисколько не соврала. Однако фамилию мне пришлось изменить в виду жизненных обстоятельств.

Я сделала паузу. Выждала, не задаст ли Булыгин наводящих вопросов. Нет. Он оставался безмолвен и неподвижен.

— Моя фамилия не Дёмина, — произнесла вполголоса. — Моя фамилия Демидова. Александра Ивановна Демидова. И род мой происходит из старинного княжеского сословия.

Снова обернулась. Как и следовало ожидать, Василий Степанович, если и удивился, то ничем не выдал своих эмоций. Он лишь продолжал слушать с той же бесстрастностью, что и раньше.