Книга Аптекарский огород попаданки, страница 79 – Ри Даль

Предприятие производило парфюмерию и кондитерские изделия. Ассортимент был обширным и постоянно пополнялся: семейное предприятие выпускало печенье, конфеты, пастилу, нугу, вафли, пряники, торты, пирожные и мороженое, а также кофе и какао.

С 1908 года кондитерские изделия стали выпускаться под маркой «С. Сиу и Ко» (где С значит «сыновья»), а парфюмерные — под маркой «А. Сиу и Ко».

В 1913 году торговый дом получил звание «Поставщик двора Его Императорского Величества». Этой чести Сиу удостоились после выпуска одеколона «В память 300-летия дома Романовых», конфет «Сусанин» и печенья «Юбилейное». После революции фабрика Сиу была национализирована и стала называться «Большевик».

Булыгин едва не упал. Возможно, промахнулся в темноте. Я среагировала немедленно и бросилась к нему на помощь — успела подхватить в тот момент, когда массивное тело с высокой долей вероятности уже не имело шансов сохранить вертикальное положение. Честно говоря, вес, который мне пришлось на себя принять, оказался слегка за пределами моих физических возможностей. Но я всё-таки выстояла.

— Вы в порядке, Василий Степанович? — тут же побеспокоилась, на автомате глядя вниз. Мне почудилось, что стопа Булыгина как-то неестественно развёрнута в сторону. — Похоже, у вас вывих…

— Никакого вывиха у меня нет, — проскрежетал сквозь зубы Булыгин и оттолкнул меня. Сам при этом держался за карету, а стоять продолжал только на одной ноге.

— Дайте я посмотрю, — не отставала я.

Но, разумеется, он заупрямился:

— Не надо ничего смотреть. Доброй ночи, Александра Ивановна.

— Василий Степанович, — спокойно, но твёрдо заявила ему, — вы должно быть забыли, что я стремлюсь стать врачом. И чувствую своею обязанностью помогать человеку в чрезвычайно ситуации. Позвольте вам помочь. Пожалуйста, — добавила с нажимом.

Булыгин замялся. Я видела, что он по какой-то причине не может встать на вторую ногу. Для того, чтобы забраться в карету, ему бы пришлось подтягиваться на руках. А как ему выходить оттуда — вообще непонятно. Ясно было лишь одно — князь не желал, чтобы ему помогали. Но я ведь правда хотела помочь.

— Прошу вас, Василий Степанович, окажите мне честь, — пришлось попытаться снова.

И Булыгин наконец сдался.

— Ваша воля, — проворчал он.

— Обопритесь на меня, — я подставила своё плечо.

Булыгин поглядел на меня с явным сомнением, наверняка собираясь отказаться. И опять я повторила свою просьбу:

— Будьте любезны. И рассудительны.

Наверное, всё-таки последний аргумент возымел силу, и Василий Степанович сдался. При моей поддержке он добрался до нашего с Груней флигеля, где выяснилось, что соседка моя задержалась уже достаточно, чтобы сделать соответствующие выводы о финале их свидания с Вениамином.

Ну, что ж… Пожалуй, стоило порадоваться за Груню. А мне пока предстояло дело довольно безрадостное — дотянуть здоровенного мужика весом не меньше центра до ближайшей горизонтальной поверхности, но без всякого романтического подтекста.

Надо отдать должное Булыгину: он справился, почти не причинив мне неудобств. Словно ему уже не раз доводилось проделывать подобное. Оказавшись в нашей комнатушке, сам допрыгал до стула и грузно опустился на сиденье. Вытянул пострадавшую ногу и с облегчением выдохнул. Я тем временем зажгла свечу и опустилась рядом с ним на пол.