Книга Ненаписанное письмо, страница 22 – Игорь Толич

Ох, и многое бы я отдал в тот момент, чтобы по-дружески влепить Крису и выволочь его отсюда. А он веселился! Клянусь, он просто веселился! И чем веселее было ему, тем возмутительней было мне. Я чуть сгоряча не швырнул в него солонкой.

Но тут Пенни неожиданно спокойно спросила:

— Вы хотите со мной пойти в кровать, сэр?

— Джей. Меня зовут Джей. Нет, Пенни, это тоже шутка. Крис, уходим, — я встал.

Внезапно Пенни коснулась моего плеча:

— Почему шутка? — кажется, она расстроилась даже больше, чем когда Крис звал её не своим голосом. — Я умею массаж, сэр. Вы любите массаж?

Люблю ли я массаж?..

Марта, дорогая моя Марта, я бы отдал, если не всё, то очень многое, чтобы вновь окунуться в те бесподобные моменты наших с тобой вечеров, когда тело моё вместе со всем его содержимым становилось твоей добычей и игрушкой. Блаженство — самое мелкое слово, каким я могу описать то, что происходило. У тебя были свои ритуалы, у тебя были сотни способов заставить меня хотеть ещё больше.

Твои душистые руки под кромкой волос на шее… Ловкие движения, в которых я тонул, одурманенный и непригодный больше ни на что…

— Это даже круче, чем секс, — как-то заявил я.

А ты обиделась. Совсем немного обиделась, но заставила тем самым трепетать только больше.

— А шлюхи делают массаж?

— Я не знаю… Я давно не был со шлюхой.

В ярости ты кинула в меня подушкой.

— Вот же мерзавец!

Марта, я даже не понимал тогда, за что именно прощу прощения. За то, что спал только с тобой? За то, что так привязался ко всему, что было между нами? Или за то, что не скрывал от тебя своих чувств?..

Пенни вдруг положила руки мне на голову и мягко провела пальцами. Я сел обратно на стул. Её ладони двигались поочередно, зачесывая волосы назад к затылку. Пряди с чёлки томно извивались и падали обратно на лоб. По всему позвоночнику прошла обжигающая волна. Я замер.

— Смотри, не кончи тут! — расхохотался Крис.

— Закрой рот.

— Ладно. Понял. Молчу.

Но молчал он недолго:

— Ну, и рожа у тебя, приятель!

— Крис, завали хлебало нахрен, — не открывая глаз, сказал я.

Минут пять я пребывал в каком-то вакууме, где от меня осталась лишь часть головы, превратившаяся в эрогенную зону, и чистое наслаждение, которым стало всё остальное.

Когда я открыл глаза, Крис лыбился так, будто застал меня за каким-то страшным блудом.

— Это было очень хорошо, — сказал я в благодарность.

— А мне так же сделаешь? — тут же поспешил с репликой Крис.

Пенни только возмущённо помотала головой.

— Ну и ладно.

Он облизнул губы и задал вопрос, который, видать, давно держал наготове:

— Но давай, скажи мальчикам, Пенни, ты ледибой или нет? — при этом Крис постукивал указательным пальцем по столу.

Пенни посмотрела сначала на Криса, затем — на меня.

— Да, сэр… — пробормотала она.

— А я что говорил?! А я что говорил?! — взорвался Крис радостными воплями. — На тебе, парень! Выкуси! С тебя пятёрка!

Это маленькое происшествие всколыхнуло меня нешуточно. Крис еще долго припоминал мне его тем вечером, когда мы смолили канабис у моря. Он не мог угомониться. Для него Пенни в ее шутовском женском обличье была ничем иным как доказательством моей зашоренности. Крис полагал, как и большинство людей, что «женское» и «мужское» — всего лишь атрибуты, которые мы видим на других. Раз я не смог вычислить ледибоя, стало быть, грош цена всем моим аргументам.