Книга Соседка, страница 66 – Татьяна Василевская

– У нас не принято выражать чувства бурно, говорить обидные вещи, бросать обвинения в лицо, основываясь на эмоциях. Мы народ горячий и возможно, даже, излишне гордый, поэтому если возникает конфликт, он легко может перерасти в настоящую вражду, которая будет длиться годами. Поэтому мы стараемся, по возможности, не допускать возникновения конфликтов. Но сейчас отношения накалились до того, что вот-вот, может полыхнуть настоящий пожар. Сейчас и так все не просто. Нельзя допустить, чтобы дошло до того, чтобы люди взялись за оружие, и пошли друг против друга, а все может закончиться именно этим. Скорбящие родственники могут счесть виновным кого-то совершенно не имеющего отношения к происходящему. И тогда начнется настоящая война, потому, что родственники есть у каждого, и они тоже не потерпят, что члена их семьи обвинили в страшном преступлении. Может пролиться много крови, – сказал Салих.

Ерохин вполне искренне сочувствовал старикам, их родственникам и в общем-то разделял мнение участкового и следователя по поводу того, что преступника нужно поймать, и что обстановка и впрямь совсем не подходящая для возникновения дополнительных конфликтов. Но при этом он чувствовал раздражение, даже злость по отношению к обоим коллегам, сидевшим рядом с ним за столом. Какого черта сюда притащился он? Что толку в данном деле будет от его приезда? Он ничего не знает о местных жителях. Об их нравах. О том, как они живут. Как общаются друг с другом. Дружат ли они, или может, просто живут бок о бок друг с другом, соблюдают условности, принятые здесь нормы поведения, а в душе все друг друга ненавидят и только и ждут повода, чтобы начать воевать друг с другом. Он вообще ничего о них не знает. Он, как инопланетянин в этом горном краю, где женщина не может говорить в присутствии мужчин. Он с другой планеты, из другой галактики, оттуда, где, порой, мужчины не могут, даже при большом желании, заткнуть своих женщин. Где поссорившись, люди могут плюнуть друг другу в лицо, наорать, подраться, а через пять минут или на следующий день, или через неделю помириться, все забыть и общаться, как и раньше, как ни в чем не бывало. И родственники, всей семьей, как правило, не встают на защиту, того кого обидели или в чем-то обвинили. В большинстве случаев, всем плевать, у каждого свои дела, свои заботы. Все заняты своей жизнью, а до всех остальных дела нет. Как он может помочь раскрыть это дело? Да участковому Салиху проще помочь ему поймать московского маньяка, чем ему помочь отыскать кого-то здесь.

– Что скажешь? – поинтересовался участковый, как раз в тот момент, когда капитан сидел, мысленно кляня на все лады и его, и Тимирбека, и начальство, отправившее его сюда, и делая тщетные попытки понять смысл своего пребывания здесь. Тимирбек повернулся к Ерохину, по всей вероятности тоже ожидая ответа. Возможно, еще один местный обычай – позволить принимать решения и разрешать неразрешимые задачи гостю. Ерохин смерил хмурым взглядом обоих.

– А х… его знает, – честно сказал он. Участковый и Тимирбек ухмыльнулись.

– Ты, наверное, опасаешься, что ты не знаком с местом, с нашими обычаями, с тем, как и чем мы живем. И наверняка думаешь, для чего вообще ты приехал, – проявляя поистине телепатические способности, сказал Тимирбек. – Но у тебя, как у чужака, есть преимущество.