Онлайн книга «Здесь и сейчас»
|
– – Спасибо, – улыбаясь, сказала Настя, когда они покинули дом-дворец и подошли к своей машине. Нестор удивленно посмотрел на нее. – За что? – За все. За то, что поехал со мной, хоть и ужасно не хотел этого делать. И за то, что увел меня оттуда. Я думала, что я с ума сойду. Он засмеялся и открыл перед ней дверь. – Поехали, ценительница прекрасного. – В ресторан? – улыбнулась она. – А то! Я эту хреноту слушал, да еще и тебя спас, так, что ужин я точно заслужил. – Ты мой герой! – она с нежностью посмотрела на мужа предпочитавшего пищу обычную, пище духовной. Он самый замечательный и плевать, что он не желает культурно развиваться и не делает попыток самосовершенствоваться! Настя радостно засмеялась. Они отъехали от шикарных владений. Нестор весело посмотрел на Настю. – А как ты думаешь, у Гошки есть склонность к музыке? А то, может, купим ему рояль? – Я сразу уйду из дома, – смеясь, сказала она. Остановив машину у ресторана, Нестор подал Насте руку. – Знаешь, а ведь все говорили чистую правду, – улыбнулась Настя. Нестор удивленно посмотрел на жену, не понимая, о чем идет речь. Настя засмеялась. – Согласись, это и впрямь незабываемо, без каких-либо преувеличений. Так, что в какой-то степени, он на самом деле – талант, дарование. Без обмана. – Ну, в какой-то степени он на самом деле – мальчик, – ухмыльнулся не утонченный, не склонный к прекрасному, величайший герой собственной жены. – Так что, считай, вообще все без обмана. Ну, может, кроме утверждения насчет Моцарта. Фамилия мне знакома, так, что видишь, мой культурный уровень не совсем уж на нулевой отметке. А теперь пошли, почитательница юных дарований… – Ночь наполнена тишиной. Кажется, что изо всех звуков в мире остался лишь звук дыхания. Темнота обволакивает, укрывает невесомым тончайшим покрывалом, даря покой, наслаждение от сознания близости, отгораживая от всего остального, ненужного и не важного в этот момент. Только он и она. Он обнимает тоненькие, хрупкие плечи, прижимая ее к себе, оберегая, защищая, вселяя уверенность, что он рядом, что они одно целое, и существуют друг для друга. Приподнявшись, она заглянула в его глаза, в темноте кажущиеся совсем черными. – Почему ты никогда не говоришь, что ты меня любишь? Он пожал плечами. – Разве это непонятно без слов? Ты же и так знаешь… Она улыбнулась, провела рукой по темным, непослушным волосам. – Знаю, но женщинам иногда хочется слышать слова, признания. – Разве дело в словах? Важно, то, что делаешь. – Какой ты не романтичный. Я же говорю, что люблю тебя. И ты ни разу не сказал, что слова не важны. Он засмеялся. – Ну, мне же приятно. – Ну, ты и эгоист! То есть тебе приятно, а я и так должна знать. Он притянул ее к себе. – Ты же знаешь, что ты для меня… Она приблизила свое лицо вплотную к его лицу. – Ну-ка, ну-ка, что там я для тебя? Очень интересно послушать! – Все, – буркнул он. – Что – все? Я хочу услышать все целиком. – Ты – все! Все для меня… – голос у него был почти сердитый, но Настя почувствовала, как он прижимает ее к себе еще теснее и как стучит у него в груди сердце, как будто повторяя, подтверждая сказанное. – Я не умею говорить о любви… не знаю почему… Просто… чувствую ее… Она засмеялась. – Это самое лучшее признание изо всех признаний. – Она провела кончиками пальцев по его лицу, нежно, едва касаясь его. – Хочешь, я буду говорить за нас двоих, – прислонив голову к его груди и слушая, как стучит сердце, тихо, почти одними губами прошептала она, но он понял. – А чувствовать мы будем вместе… |