Книга Волчье кладбище, страница 114 – Тони Бранто

Следующие минут десять мы не разговаривали. Я спокойно докурил и отправил сигарету в окно. Наконец, мы прочесали всё, что было в доступности. Оставались какие-нибудь потаённые дверцы, замурованные в стенах, про которые так любят писать в детективных романах. Но Адама эта мысль совсем не забавляла, как меня.

Он принялся по второму кругу трясти шкаф. Я запрыгнул на царское ложе и начал скакать, как малолетний обормот. Очкастый не обращал внимания. Я плюхнулся морской звездой на спину и глубоко выдохнул. Клонило в сон просто чудовищно. Вдруг я решительно потянулся и запустил руку под матрас. Если, как рассуждал Адам, я видел в Мэтью себя, то под его кроватью я обязательно должен был что-то обнаружить. Так и вышло. Пальцы нащупали твёрдый предмет. Я присел и приподнял матрас. Там лежал учебник по периоду Ранней республики, тот самый, что нашёл Секвойя, а из учебника торчали какие-то снимки. Я потянул за них и присвистнул. Это были чёрно-белые фотокарточки непристойного содержания.

– Что там? – подал голос Адам, прощупывая в этот момент туфлю на нижней полке.

– Ты прав, приятель. Под матрасом Мэтью вся моя жизнь пятилетней давности.

Адам выпрямился и направил луч света мне на руки. Я держал одну из карточек, заботливо подписанную на обратной стороне именем «Жоржет».

– Съёмка в парижском борделе. Я из этой же серии покупал у косоухого Терлака. По шиллингу за снимок. Дороговато, но того стоило. В прошлом году коллекция перешла племяннику на десятилетие.

Адам нахмурился и вернулся к изучению поросячьей обуви, не найдя разговор существенным. Его непристойными карточками в детстве были снимки стеблей в продольных разрезах. Я вдруг погрузился в раздумья. Нацарапанная на тыльной стороне надпись и учебник про Раннюю республику навеяли мысль о моём недавнем открытии.

– Знаешь, что я на днях выяснил? У испанских военных был пароль, который они использовали, чтобы массово восстать против Второй Испанской республики.

Мой друг продолжал возиться, не реагируя.

– Над всей Испанией безоблачное небо. Ничего не напоминает?

– Ах, Макс, мне не до шуток. Скоро экзамены, потом каникулы, у нас не будет доступа к вещам Мэтью, соображаешь? Если я не докопаюсь до правды сейчас, то отец Агаты так и будет…

Вдруг он замер. Фонарик в его руке продолжал вырывать из кромешной тьмы пару обуви, но Адам уже забыл про неё.

– Faen^[83]! Когда ты это узнал?

– Не помню.

– Не имеет значения. Но почему?.. – Адам выпрямился и энергично затряс головой. – Нет, нет, тут что-то другое…

Больше я ничего вразумительного от него в ту ночь не услышал. Ещё немного, и я бы скончался от пульсирующей головной боли. Мы отправились спать, и я знать ничего не хотел.

Меня разбудил какой-то шум. Повернув голову, я обнаружил Адама, топтавшего «Большой юридический справочник».

– Приплыли, – сказал я.

– Ничего не выходит! Это просто бестолковая трата времени.

– Согласен.

Руки Адама взлетели в воздух:

– Всё должно иметь смысл! Всё!

Я многозначительно постучал себя пальцем по лбу. Похмелье сопровождалось головокружением и сухостью во рту.

С минуту где-то висело мрачное молчание. Адам перевёл дух и уже спокойно произнёс:

– Итак, я изучил книгу от корки до корки. В ней много чего представляется мне интересным с точки зрения закона и всего такого прочего, но всё это не вяжется никоим образом с Мэтью.