Онлайн книга «Волчье кладбище»
|
– Скотская шутка. – Шутка? – Про Агату, – нехотя поделился Адам. – Что он сказал? Адам раздражённо выпустил выдох через ноздри. Он так и не ответил, но позже я сам всё узнал. Тео на днях встретил Агату в «Рожке» во время обеда. Он подсел и рассказал ей, что русские аристократы, те, что эмигрировали в Англию и Францию, нынче из блюдец пьют кофе, а иногда даже пиво. Он якобы сам это видел. И в доказательство подсовывал листок календаря с пьющей чай из блюдца русской купчихой с картины Кустодиева[64]. Агата вроде бы не поверила, но потом сдалась и вылила кофе в блюдце, чем вызвала хохот у посетителей. Очевидно, Тео напомнил об этом Адаму, уточнив, что в России из блюдец пьют только прачки и дворники. В коридорной мгле к стенам крепились литые чугунные бра, источавшие слабую желтизну. Над лестничным пролётом заходящее солнце бросало на пол тусклые краски сквозь большие рубиновые витражи. Всё это нагоняло тоску. Я сделал глубокий выдох. Что на этот раз? Пересадить деревья в лесу? Дарт наверняка уже прокручивал и такой вариант в голове. Глянув через плечо, он сказал: – Вам нужен лёд, Карлсен. – А вы к груди его прижмите, сэр, вашего сердца будет достаточно, – заметил я. Дарт отвернулся. Пройдя длинный мрачный коридор, мы оказались в небольшом и довольно узком кабинете. – Садитесь. Мы опустили задницы на облезлые стулья напротив стола у единственного окна. Дарт сел на своё место и обвёл нас тяжёлым взглядом. Нет, всё в этой комнате было против её хозяина. Стол куцый, стулья маленькие, помещение узкое, окно выходит на запад, а значит, до вечера сюда не заглядывает солнце. Дарт открыл ящик и достал кипу писчей бумаги, разделил её на две части и с грохотом шлёпнул стопки перед нашими носами. Он вручил нам по вечному перу и издевательски спокойным тоном изрёк: – Пишите – «Я больше никогда не нарушу порядок». Вперёд! – И пока не раскаемся? – спросил я. Дарт кротко улыбнулся: – Пока страницы не кончатся. Беда в том, что вы и после этого не раскаетесь. Я облизал нижнюю губу, уставившись на воронье лицо Дарта. Адам, как фокусник, достал из кармана запасные очки. – Господин Дарт, мы студенты, а вы обращаетесь с нами, как со школьниками. – Только потому, господин Карлсен, что вы сами ведёте себя как школьники. – У нас не будет времени на домашнее задание, – попытался увильнуть я. – У вас до рассвета вся ночь, Гарфилд. Вы и не такое успевали. – Дарт вновь улыбнулся. Ну, будь по-твоему, антихрист! Придёт и для тебя время отмщения! Я взял перо и принялся выводить абсурдное утверждение раз за разом. Адам повременил, думая о чём-то. Шишка на лбу красовалась, как третий глаз. Я портил пятый или шестой лист, когда в кабинет вошёл Кочински, взмокший, как после часового матча. Шмекенбехерские ходики с кукушкой поприветствовали проректора, звякнув половину девятого. – Завтра, – сказал он, тяжело дыша. – Министр будет у нас завтра. Дарт приподнялся. – Как завтра? – Прибудет к обеду. Пьеса! С чёртовой пьесой что? Дарт сглотнул. – Ничего не готово, сэр. Это невозможно… – Собирай репетицию, Дарт! Всех, немедленно… Где Тео? – Понятия не имею, – устало признался Дарт. – Милек, я хотел поговорить о нём… Кочински бросил на нас недовольный взгляд, словно знал уже, чем мы тут занимаемся, и коротко сказал: – Выйдем! Могли бы и в кабинете остаться, потому что дверь, как и всё у Дарта, была неважного качества. Мы с Адамом прекрасно слышали каждое слово. |