Онлайн книга «Корень зла среди трав»
|
Кантемиров таращился на него. Мутный взор его постепенно обретал осмысленность. – Ты меня спас, – прошептал он. – Зачем? Макар молчал. Обычная словесная шелуха сейчас не имела значения. – Спасибо… все равно спасибо, – прошелестел Кантемиров. – Я скажу тебе… только тебе одному… – Что? – Макар наклонился еще ниже, к самому его лицу. Он сейчас услышит еще одно признание – еще одного матереубийцы? Истинного душителя, по следу которого они шли все дни… – Я маму не убивал, – прошептал Лева Кантемиров. – Я тетю Нату не убивал. Я никого не убивал. Кроме себя… Глава 33 Милосердие. Но каждый при своем Кантемирова забрали с берега оперативники, подняли наверх, усадили в наручниках в полицейскую машину. Макар подошел к полковнику Гущину. Тот глухо кашлял и сплевывал кровь – губы его разбил удар кантемировского кулака. – Левку сначала в больницу надо, – тихо сказал Макар Гущину. – Да, утопленник все же, – согласился полковник Гущин. – Под конвоем. Я его задерживаю по подозрению в убийствах трех человек. Насчет почтальона Сурковой и признания ее сынка вы мне позже подробно доложите. – Не доложим, расскажем по-человечески, – поправил Гущина подошедший к ним Клавдий Мамонтов. С него, как и с Макара, ручьем текла вода. – Кантемирова поместим в больницу под охраной, – полковник Гущин вытер кровь с губ. – Его обследует дерматолог, мне нужно точное заключение специалиста о характере пятен на его руках. Когда у меня появятся выводы дерматолога, я вашего Леву сам буду допрашивать. – Он мать не убивал, – объявил Макар. – И двух других тоже. Он мне сказал. – И ты ему поверил, – полковник Гущин усмехнулся криво, поморщившись от боли. – А вас он от отчаяния ударил, Федор Матвеевич. Вы, пожалуйста, простите его, – Макар указал на свой внедорожник. – Возьмите аптечку, надо вам ссадины обработать. – Спасибо за заботу. Ты не первый, кто мне указывает на поражение на ринге. Полковник Гущин вспомнил, как он на глазах у своих подчиненных еле-еле сам поднялся на ноги после сокрушительного удара «ботаника». И услышал скрипучий злорадный голос. По дорожке от дома к нему шествовала Светлана Кантемирова. – Я все с веранды видела, полковник! Как он вас, а? Ну, зверь! Прямо Давид и Голиаф! Сами теперь убедились – яблочко от яблони. Сбежал он! Догонят ваши его, нет? Арестуют? Не упустите его, а то еще дел натворит, изверг! Я свидетель, как он на вас набросился, хоть и зла за ваше скверное со мной, пожилой женщиной, обращение. Но показания в вашу пользу дам. А вы-то, бедный полковник, как мешок с дерь… с навозом на землю свалились. Тренинги с вами на службе не проводят, эти как их – бои без правил? Ай-яй, с одного удара вы – кувырк! Мозги-то Левушка вам последние не отшиб? Но я четкий свидетель, полагайтесь на меня смело! Все наблюдения расскажу вашим компетентным органам. Светлана Кантемирова откровенно издевалась над ним. Мстила. На садовой дорожке появилась и Тамара, она обогнула старуху, приблизилась к Гущину и подала ему… чашку чая на блюдце. – Попейте, успокойтесь, чай с мятой, – объявила Тамара. – Я тоже все видела. И я свидетель, как он вас избил. Гущин там, в саду, умыл вспотевшее окровавленное лицо холодным мятным чаем, вместо того чтобы выпить его. – Мы с Клавой проводим Левку до больницы, – объявил Макар. – Мы его не вправе сейчас одного оставлять. Он к нам за помощью обратился. Он нам с Клавой верит. |