Книга Корень зла среди трав, страница 45 – Татьяна Степанова

– Судя по тому, в каком виде ее нашел мой наниматель, – Клавдий глянул на молчавшего Макара, – на нее напал…

– Сын? – воскликнула Тамара Цармона тревожно. – Их многолетние семейные разборки закончились убийством?

– Маньяк, психопат, – понижая голос, ответил Клавдий Мамонтов. – В полиции мне по моим каналам сообщили, что в конце мая в том же районе Подмосковья произошел еще один случай нападения на женщину чуть моложе Гулькиной. Их обеих задушили.

– Невероятно. Живешь себе на свете, занимаешься своими проблемами и вдруг – бац! Маньяк, – Щеглов покачал бритой головой. – Знаете, с родителями Искры Владимировны случилось нечто подобное в начале их знакомства. Мне Керим поведал как-то за бокалом виски. Что-то вроде семейного предания. Он заинтересовался историей и даже справки наводил.

– Керим Касымов баловался алкоголем? – удивился почти наивно Макар. – А как же его приверженность исламу?

– Скажем так – есть два разных Керима: один в Дубае, в Ташкенте и в Катаре, со своими женами, наложницами и детьми, и другой в Москве и в Европе, куда ему теперь путь заказан. – Щеглов состроил гримасу: чего придуряешься, а то ты сам не знаешь, только вчера родился, да?

– А какое семейное предание насчет маньяка? – спросил Клавдий Мамонтов.

Щеглов глянул на Тамару, словно предлагая ей поучаствовать в беседе.

– Искре Владимировне мать все откровенно рассказывала, – произнесла она. – Ее тайный роман с Кантемировым – тогда еще женатым человеком, ее научным руководителем, начался в начале пятидесятых с трагического происшествия. На Кавказе на Домбае, где они работали в научной экспедиции, в окрестных селениях убивали женщин. Очень жестоко. И местные жители начали подозревать в убийствах профессора Кантемирова – ни много ни мало. Всегда ведь трудно поверить, что твой сосед и друг – чудовище, легче обвинить приезжего чужака. Они толпой в ауле напали на Кантемирова, избили его и посадили в деревенский зиндан. Может, я неправильно называю узилище… Мне Искра… то есть Искра Владимировна, сама говорила со слов матери – клоповник-сарай. Кантемирова собирались отправить в Черкесск, в тюрьму для допросов. Но сначала ждали местное начальство и МГБ. Мать ее Нина – храбрая женщина, тогда еще совсем молодая аспирантка, решила действовать, чтобы спасти своего профессора. Она ночью взломала дверь клоповника и освободила его. Предлагала немедленно вместе бежать, бросить научные дела и тайком добираться в Москву с Кавказа. И уже в столице разбираться с чудовищным несправедливым обвинением.

– Ничего себе! – восхитился Макар. – Ну, ботаники! Они же были ботаники оба, как Кантемирова нам сейчас поведала. И такие отчаянные поступки ее мать ради отца совершала.

– Из-за любви, как гласит их семейная быль-легенда. – Тамара усмехнулась печально и светло. – Девочке чуть за двадцать, Кантемиров годился ей в отцы. У него имелась семья, жена, дочь… Сводная сестра Искры Светлана. И Сталин тогда еще был жив, репрессии свирепствовали.

– Они уехали с Домбая в Москву? – уточнил Клавдий Мамонтов.

– Не успели. В ночь, когда они подались в горы вдвоем, на мать Искры напал тот маньяк. Кантемиров ее спас от смерти. И лично задержал убийцу. Ему помогли пастухи овечьих отар. Маньяк тоже оказался пастухом, местным горцем.