Книга Корень зла среди трав, страница 89 – Татьяна Степанова

– Федор Матвеевич, разве мало женщин бесследно пропадало в Подмосковье и по стране в пятидесятых и шестидесятых? – возразил Клавдий Мамонтов. – Он же везде ездил, внедрял свой борщевик. Жил на даче под Серпуховом возле заповедника, чем не тайное логово? Нельзя поднять старые архивы?

– Массив уголовных дел такой давности не хранится. Есть лишь отдельные производства, хотя их немало. Мы потратим целую жизнь на архив МВД, но не достигнем результатов. Какой прогресс для следствия даст факт, что академик мог быть маньяком? То предположение Щеглова, мол, у Льва Кантемирова дурная наследственность?

Макар, слушая, начал в который уж раз «гуглить» в телефоне насчет Левы Кантемирова и снова ничего не обнаружил. Две попытки самоубийства так и остались тайной для прессы. А вот про его отчима Керима Касымова все еще писали много. В основном злобный негатив. Макар показал полковнику Гущину несколько фотографий – Касымов и Искра на скачках на ипподроме, когда светская столичная тусовка тщетно и смехотворно пыталась подражать Аскоту, надевая шляпы и наряды эпатажного вида. Полковник Гущин разглядывал снимки Искры с любопытством – колоритная женщина. Знойная брюнетка. Не встречался он лично с ней еще, а пора им пересечься…

Он наклонился над телефоном Макара, где появился крупный план фото Искры Кантемировой.

– Родинка у нее на щеке, – произнес он вдруг.

– У Левы точно такая же, как у матери, – сообщил Макар.

– У Ильи Суркова, сына почтальонши, тоже родинка на щеке, – тихо произнес полковник Гущин. – И вообще он похож на Кантемирову. Вам не кажется?

Клавдий Мамонтов с трудом вспомнил Суркова – в вонючей загаженной квартире, когда они вломились к нему, снеся дверь. Брюнет с мелкими чертами… да, с родинкой на щеке. Что-то общее у него и правда есть с Левой Кантемировым. Однако Сурков сущий мозгляк…

– Что вы хотите этим сказать, Федор Матвеевич? – осторожно поинтересовался он, потому что не мог постичь странную логику в словах Гущина. Была ли она вообще?

– Так, ничего. Просто сходство определенное. Или мимолетное? – полковник Гущин созерцал беспечных мотыльков, танцующих вокруг фонаря во тьме кромешной, готовых окончить свой краткий век с восходом солнца. – Потолкуем завтра со Светланой Кантемировой. Может, еще узнаем что-то интересное. О них. Обо всех.

– А кто она сама, вам известно? – спросил Макар.

– Она бывший товаровед и торговка антиквариатом. У нее квартира в Гранатном переулке, вроде в доме, где когда-то жила Галина Брежнева, – ответил полковник Гущин. – Сейчас она уже старуха. Однако проходит по нашей базе данных. Для меня это оказалось полной неожиданностью.

– Она ранее судима? – изумился Клавдий Мамонтов. – Старшая дочь академика?

– Нет, она много лет являлась содержанкой Пети Комсомольца-Амурского, вора в законе. Проходит по банку данных как фигурант из приблатненного круга общения. Он всегда возвращался к ней после отсидок, хранил ей верность, снабжал деньгами. Квартира – его подарок в лихие девяностые за позднюю беременность. Но опять же согласно информации из базы данных их единственный общий ребенок родился с отклонениями, больным и быстро умер. А сам Петя Комсомолец тоже откинул коньки – не в тюрьме, на воле. В дорогой частной больнице от цирроза печени.

Тревожить престарелую даму спозаранку было бессмысленно. Поэтому они решили выспаться в глэмпинге, а то вымотались так, что голова уже плохо соображала. Заказали утром на рецепции плотный завтрак и отправились после него в Москву.