Онлайн книга «Четыре крыла»
|
Подошел менеджер. – Господин Псалтырников? – осведомился он подобострастно и со скрытой многозначительностью. – Вы сын многоуважаемого покойного Саввы Стальевича, возложившего всего себя беззаветно на алтарь служения… – Ага, – Макар тряхнул челкой. – Живенько у вас тут very-very[24]. O la la! Si magnifique![25]А я думал, вы все здесь в косоворотках! – он обаятельно улыбнулся местному Арчибальду Арчибальдовичу. – А у вас галстучек лейблом «Гуччи» пестрит. Мило, мило, mon cher![26] – Чем могу быть вам полезен? – Менеджер и ухом не повел. – Желаете стать членом клуба? А кто с вами? – Я его секьюрити, – произнес Мамонтов, поправляя руку на перевязи, и представился. – Справьтесь обо мне и моих прежних работодателях в базе. Сами знаете где. – Нам необходима информация о Романе Карасеве, сотруднике вашего склада, ночном охраннике винного погреба и прочее, – Макар отринул стебный тон. – По нашим сведениям, вы приняли его на работу в конце апреля. Он пропал без вести более двух месяцев назад, и его мать обратилась ко мне за помощью. – Карасев? Никакого Карасева мы… – менеджер поднял брови. – Ах… тот парень… – Он вам известен, – кивнул Клавдий. – Вы знаете, где он? – Мы не обязаны следить за судьбой уволенного персонала, – отчеканил менеджер. – Исключительно из уважения к вашему покойному отцу… Подождите в гостиной клуба. К вам выйдет начальник охраны. Они проследовали за ним в клубную гостиную. Стены, обшитые дубом, высокие кожаные кресла и диваны, отгороженные кабинки. Сервированные на низких столах напитки – дорогой коньяк в хрустальных штофах, бутылки. Полумрак при свечах. Посетителей не видно, лишь шелест голосов: – Мы отгружаем, они отгружают… апельсины – бочками, предоплата – чемоданами. Исключительно нал, валюта… – О Русь моя! До боли нам ясен… – Бронированный? Точно? А комплектация? Сомневаюсь насчет китайца… Не «Майбах» же… Мы ж привыкли… – Понятно, с чего у Холмса в клубе «Диоген» треп запрещали, – шепнул Макар Клавдию, когда они расположились в отдельной кабинке. На манящий сервировочный столик со штофом и бутылками он силился не глядеть. Возле их кресел бесшумно, словно привидение места, возник массивный, квадратный, седой коротко стриженный мужик за шестьдесят в черном мешковатом костюме. – Мамонтов? – осведомился он. – Я Карамазов, здешний начальник охраны. – Вы после отставки служили личником у… – Клавдий Мамонтов назвал громкую фамилию прежнего работодателя Карамазова. – Схоронили клиента на Троекуровском, отпевания в Христа Спасителя не удостоился, – равнодушно отрезал Карамазов, покосился на перевязь Клавдия. – А вы Мамонтов. Имя у вас редкое весьма. – Разные необразованные тупицы вечно дивятся имени моего друга. Его назвали Клавдием родители, большие поклонники Роберта Грейвса и его знаменитого романа[27], о котором сермяжные простаки, наверное, даже не слыхали, – пояснил самым вежливым тоном Макар. Карамазов скользнул по нему взглядом. И вновь обратился к Мамонтову: – Вы в полиции трудились, по слухам? Ранили вас серьезно при задержании преступника. – Я теперь служу семье Псалтырниковых, – ответил Клавдий. – Инвалидность себе не заработал. – Что вы Карасеву? Что вам Карасев? – переиначивая Шекспира, осведомился образованный начальник охраны Карамазов. – Ищем его. Я принимаю деятельное участие в судьбе Руслана по просьбе его матери. Он у вас до сих пор служит или уволился? Когда? – начал Макар тоном истинного сына «Псалтырникова, возложившего всего себя беззаветно на алтарь». |