Книга Четыре крыла, страница 99 – Татьяна Степанова

– Мерзавец поднял руку на мою сестру! – проблеял козлиный фальцет, и из кустов сирени появился Леонид Дрынов. У Макара сложилось впечатление – он давно уже стоял за кустами, подслушивая их беседу за самоваром.

– Леня, помолчи, – бросила ему Анна. – Тебе налить чаю?

«Зовите меня просто Ильич», отдуваясь, фланировал вокруг стола, подбираясь к блюду с пирогами и ватрушками.

– А девушка? – спросил Макар. – С ними ведь тогда была еще девушка.

– Какая девушка? – Анна резко обернулась к нему. Лицо ее застыло.

– Двадцати лет, с длинной косой. Александра ее имя. Она, по нашим сведениям, тоже могла находиться тогда в клубе вместе с Русланом и вашим Адонисом, – подхватил Клавдий. Его поразила реакция Дрыновой.

Анна протянула руку и вцепилась в алую подтяжку брата, запустившего пухлые пальцы в блюдо с выпечкой. Она дернула с силой лямку подтяжки и отпустила. Лямка хлопнула по груди Дрынова, причинив тому боль, он аж вскрикнул.

– Полный клуб навели шлюх! – воскликнула Анна. – Я не приглядывалась к разным шмарам. Леня! Не нервируй меня!

– Аннушка, покушать бы мне. – Ее брат алчно созерцал накрытый к чаю стол.

– Ты на строгой диете! Я тебе сама сварю кашу на воде, – оборвала его Анна. – У вас все? – спросила она Клавдия и Макара. – Тогда вынуждена с вами попрощаться, у меня на сегодня еще куча дел запланирована.

В машине, покидая Шишкино Лесничество, Клавдий пытался представить себе актрису рекламы и хозяйку кастинг-агентства, даже дома щеголявшую в дорогущих шмотках, у плиты в роли кухарки. Впрочем, легендарная булгаковская Аннущка ведь что-то кашеварила. Иначе зачем бы ей потребовалось ее знаменитое постное масло?!

– Трудно мне представить эту прожженную тетку в роли терпилы измен Адониса и побоев от Руслана, – заметил Клавдий. – Нервы у нее крепче Василисиных, но и ее перекосило, когда она про его нокаут вещала.

– Они нас обе разводят. Мы в паутине женской лжи, Клава, – констатировал Макар.

Из Шишкина Лесничества они направились в Скоробогатово к участковому. Клавдий заявил: Бальзаминов с нетерпением ждет новостей про вторую «бабенку» Адониса. Участковый объявил его авто в розыск, ему по силам сделать запрос и о камерах на трассе Москва–Шишкино Лесничество: вдруг и на них промелькнет «бумер»-миллениал ветреного красавца? Погода менялась на глазах. На горизонте с юга надвигалась гигантская черная туча, закрывавшая уже полнеба. Все предвещало мощную грозу.

И внезапно раздался сигнал телефона Клавдия, громкий и мелодичный.

– Это не мейл, Макар, посмотри, – Клавдий Мамонтов вел внедорожник одной рукой.

Макар забинтованными руками потянулся к его мобильному, укрепленному на панели.

– Уведомление о геолокации, Клава.

– Что?! Какого номера?

– Я не разберусь, подожди. А в чем проблема-то? – Макар сражался с телефоном друга, отличным от собственного.

– Я ночью забил в геолокацию все их три номера, пока ты играл Шуберта! – воскликнул Клавдий, ему никак не удавалось притормозить на обочине из-за ограждения. – Чей телефон из трех включился?

– Сейчас… номер… Клава, это ее номер! Александры! Севрюги!

– Местоположение? В Шишкином Лесничестве? Мы еще недалеко отъехали, – Клавдий вспомнил изменившееся выражение лица Анны Дрыновой, едва лишь речь зашла про «девушку».

– Нет, погоди… И не Сочи! – удивленно произнес Макар. – Клава, здесь круг, локатор… какая-то деревня Вертушкино, – Макар лихорадочно двигал картинку на экране. – И Скоробогатово!