Книга Расследование в «Трэвэлерс Рефьюдж», страница 21 – Татьяна Галахова

– Он спросил, запланирована ли в нашем туре экскурсия по Абердину, – добавила Джойс. – Советовал обязательно посмотреть средневековую часть города с постройками пятнадцатого века. А ещё он сказал, что в Абердине необыкновенно красивый пляж и что мы обязательно должны на нём побывать.

– Вчера вечером, – снова заговорил Шон, – я заглянул на пару минут к мистеру Форестеру в кабинет. Я хотел узнать, можно ли взять журналы в комнату. Он любезно сказал, что здесь всё – для удобства гостей и что, конечно же, мы можем брать с собой книги и журналы.

– В какое время вы зашли к нему? Сразу после того, как покинули гостиную?

– Да, сразу же. На настольных часах мистера Форестера было без пяти десять. А потом мы с Джойс поднялись в свою комнату.

– Как выглядел Брайан Форестер? Был ли он чем-то взволнован?

– Нет, во всяком случае, я этого не заметил.

– Не довелось ли вам стать случайными свидетелями какого-либо конфликта, вспыхнувшего в пансионе?

– Нет, наоборот: в нашем присутствии все вели себя вполне благопристойно.

– За исключением Харперов, – напомнила мужу Джойс. – Когда мы приехали, они уже были здесь. Джеймс Харпер в холле что-то сердито выговаривал мистеру Форестеру, а его жена Эмили поддакивала ему.

– Этот эпизод не перерос в ссору между ними? – заинтересованно спросил инспектор.

– Нет, при нас – нет. К тому же, мы находились в пансионе не весь день: были в саду, ходили на прогулку к морю.

– Не привлекли ли ваше внимание этой ночью какие-либо звуки?

Шон отрицательно покачал головой и ответил:

– Мы не спали примерно до часа ночи, и всё это время в пансионе было тихо. Во всяком случае, мы не слышали ни шагов, ни голосов.

– Ну что же, благодарю вас за то, что ответили на наши вопросы.

– Да, собственно, не за что, – ответил Шон, и, взявшись за руки, Ламбертсы поспешили к двери.

«Как всё же прекрасна молодость с её беспричинным счастьем и беззаботностью!» – подумал Райли, посмотрев им в след. Он собрался было произнести это вслух, но тут же осёкся: Мэтью Невилл был не старше Ламбертсов, а потому в силу возраста не смог бы понять его искреннего восхищения той порой, которую поэтически часто называют весной жизни.

Вслед за Ламбертсами в гостиную вошёл Альберт Коннорс. Он сел на диван, изящно закинул ногу на ногу и посмотрел на собеседников умными проницательными глазами. Собранный, уверенный в себе, со смоляной бородкой-эспаньолкой, он чем-то напоминал испанского конкистадора^[27].

– Мистер Коннорс, вы заселились в пансион позавчера в три часа дня. Нам хотелось бы знать, приходилось ли вам общаться с мистером Форестером за время вашего пребывания здесь?

– Да, приходилось, – ответил Альберт, ожидая следующего вопроса инспектора.

– Извините за любопытство, о чём вы беседовали?

– Прежде, чем я отвечу на ваш вопрос, позвольте сделать кое-какие разъяснения. Я приехал в Эдинбург на «Летучем шотландце» утром, но в пансион не поспешил. Дело в том, что я держу магазин антиквариата в лондонском Мейфэре^[28], и знакомство с местными магазинами такого же направления было одной из целей моей туристической поездки в Шотландию. Поэтому я гулял по городу и рассматривал товары в местных антикварных лавках. На эту тему я и беседовал с Брайаном Форестером.

– Он тоже разбирался в антиквариате?

– Не совсем так, но он дал мне пару дельных советов. Я присматривал викторианские подсвечники, шкатулки, портбукеты^[29], ножи для разрезания конвертов и прочие аксессуары. Словом, всё то, что я мог бы привезти отсюда для своего лондонского магазина. Так вот, Брайан посоветовал мне одно местечко в Абердине. Кстати, сегодня мы должны были отправиться на обзорную экскурсию по этому городу, но из-за чудовищного происшествия в пансионе поездка была отменена.