Книга Бестолочь, страница 19 – Патриция Хайсмит

Вечером в четверг Клара заглянула к нему и немного посидела в изножье постели. Она боялась от него заразиться, поэтому спала на тахте у него в кабинете. Стоило ей три дня с ним не пообщаться, подумал Уолтер, как она расцвела на глазах. Он обменялся с ней всего парой слов, но она, похоже, и не заметила его молчания. Мысли ее вращались вокруг продажи новой недвижимости где-то на северном побережье.

Ненавижу ее, подумал Уолтер. Он остро сознавал это чувство и размышлял о нем не без своеобразного удовольствия.

В тот же вечер, немного позже, задремавшего было Уолтера разбудил шум подъехавшего автомобиля. На лестнице послышались два голоса, один из них женский.

Клара открыла дверь и пропустила к нему Питера Злотникова и девушку, которую звали Элли. Питер извинился, что они явились без звонка. Элли принесла ему большой букет гладиолусов.

— Я еще не совсем умер, — смущенно пошутил Уолтер и огляделся, куда бы их поставить. Клара ушла, рассердившись, как понимал Уолтер, что они нагрянули без приглашения, а вазы в комнате не было. Питер принес вазу из холла и наполнил в ванной. Уолтер откинулся на подушки и смотрел на руки Элли, пока она устанавливала в вазе цветы. Руки у нее были сильные и, как лицо, грубоватые, но прикасались к предметам легко и мягко. Уолтер вспомнил, что она играет на скрипке.

— Хотите чего-нибудь крепкого? — спросил Уолтер. — Или, может, пива? Оно там, в холодильнике, Пит. Спустились бы и налили чего хочется.

Всем захотелось пива, и Питер пошел за пивом.

Элли села в другом конце комнаты на стул, стоявший перед туалетным столиком Клары. На девушке была белая блузка с закатанными рукавами, юбка из твида и туфли-мокасины.

— Давно вы здесь живете? — спросила она.

— Около трех лет.

— Очаровательный дом. Мне нравится жить на природе.

— На природе! — рассмеялся Уолтер.

— После Нью-Йорка для меня это — уже природа.

— Согласен, сюда без машины трудно добраться.

Она улыбнулась, ее карие с синевой глаза вспыхнули:

— Разве это не преимущество?

— Нет. Я люблю, чтобы меня навещали. Вы, надеюсь, заглянете еще раз — у вас есть машина.

— Спасибо. Вы просто ее не видели. Побитый автомобиль с верхом, который плохо открывается, теперь я его и не закрываю, разве когда сильно льет. Но тогда протекает верх. Дома я ездила в родительской машине, так что в Нью-Йорке пришлось обзаводиться собственной, хотя денег у меня кот наплакал. Вот и купила Боадицею^[5]— я ее так называю.

— А где живут ваши родители?

— На севере штата, в Корнинге. Довольно унылый городишко.

Уолтеру как-то довелось проезжать через Корнинг на поезде. Городок запомнился ему серым-серым, вроде шахтерского поселка. Элли с ним никак не вязалась.

Питер принес пиво и осторожно разлил по стаканам.

— Дым вас не раздражает? — осведомилась Элли. — А то не буду курить.

— Что вы, — возразил Уолтер. — Жаль, не могу составить вам компанию.

Она закурила сигарету.

— Когда у меня был грипп, в носу так саднило, что даже дышать было больно, я спать не могла, не то что курить.

Уолтер расплылся в улыбке. За все время болезни ему никто еще так не посочувствовал.

— Как дела в фирме, Пит?

— Дело Парсонса и Салливана действует мистеру Дженсену на нервы, — ответил Питер. — У них два представителя. С одним все в порядке, а вот второй… он, по-моему, врет. Это который постарше.