Книга Бестолочь, страница 1 – Патриция Хайсмит

Мужчина в темно-синих широких брюках и зеленой спортивной рубашке нетерпеливо переминался, стоя в очереди.

Девчонка-кассирша — кретинка, думал он, никогда не умела быстро отсчитать сдачу. Он повернул лысую, в складках жира голову, прочитал на внутренней стороне освещенного тента: «Сегодня на экране! «Подозрительная женщина», равнодушно глянул на афишу с полураздетой дамочкой, демонстрирующей бедро, и оглянулся на стоящих сзади — нет ли знакомых лиц. Знакомых не было. Все равно, подумал он, подгадал в самый раз. Точнехонько к восьмичасовому сеансу. Он сунул доллар в резное окошко стеклянной будки.

— Привет, — улыбнулся он блондинке-кассирше.

— Привет. — Ее пустые синие глаза радостно блеснули. — Как поживаете?

Ответа она не ждала, мужчина и не стал отвечать.

Он вошел в вестибюль — там слегка пованивало — и услыхал резкий воинственный сигнал горна: началась кинохроника. Он миновал стойки, где продавали конфеты и воздушную кукурузу, прошел до конца, грациозно, при том что был грузен, повернулся, огляделся и увидел Тони Рикко. Он прибавил шагу и поравнялся с Тони, когда оба свернули в центральный проход.

— Привет, Тони! — произнес он с ноткой покровительства в голосе, как обычно обращался к Тони, когда тот стоял за прилавком в отцовой гастрономической лавке.

— Привет, мистер Киммель! — улыбнулся Тони. — Сегодня одни?

— Жена только что уехала в Олбани. — Он махнул рукой и начал боком протискиваться на свое место.

Тони спустился по проходу поближе к экрану.

Мужчина задевал коленями о спинки сидений, бормотал, протискиваясь, «извините» и «благодарю вас» — людям приходилось вставать или приподниматься, чтобы его пропустить. Он пробрался до конца и вышел в проход у стены; спустился до двери, над которой красными буквами горело: «Выход», толкнул металлические створки и шагнул на тротуар, окунувшись в духоту жаркого вечера. Повернув в противоположную от тента сторону, он перешел улицу, свернул за угол и сел в свой черный двухдверный «шевроле».

Не доезжая квартала до автобусной станции «Кардинал Лайнз», он остановился, подождал в машине около десяти минут, увидел, как от конечной платформы отъехал автобус, следующий рейсом Ньюарк — Нью-Йорк — Олбани, и тронулся следом.

Автобус медленно тащился в гуще транспорта до въезда в туннель Холланд, затем в Манхаттане повернул на север. Мужчина ехал так, чтобы между ним и автобусом были две-три машины, сохранив такой порядок и тогда, когда они выбрались из города, транспорта поубавилось, а скорость возросла. Первая остановка, подумал мужчина, должна быть у Территауна, а может, и раньше. Если место окажется неподходящее, придется ехать дальше. Если же второй остановки не будет — что ж, тогда в самом Олбани, где-нибудь в переулке. Сосредоточившись за рулем, он поджал толстые пухлые губы, но желто-карие глаза, широко раскрытые за толстыми линзами очков, не меняли своего выражения.

Автобус остановился перед кучкой строений — кафе и освещенные продуктовые магазины; мужчина проехал мимо и остановил машину, прижав ее к обочине, так что дерево царапнуло ветвями по корпусу. Он поспешно выскочил, побежал и перешел на шаг только тогда, когда добрался до освещенной площадки, где стоял автобус.