Книга Бестолочь, страница 10 – Патриция Хайсмит

Единственный положительный ответ на вопрос Уолтера о том, что он делает с собственной жизнью, могло дать юридическое бюро, которое они с Диком собирались открыть. В мечтах он рисовал себе процветающее дело, толпы довольных клиентов. Но уверенности в том, что их предприятие будет полностью отвечать задуманному, у него не было. Вдруг Дик охладеет к проекту? Уолтер чувствовал, что идеальный успех приходит нечасто. Люди принимали законы, ставили перед собой цели, а затем их не достигали. Вот и женитьба не оправдала его ожиданий; Клара тоже их не оправдала, да и сам он, по-видимому, оказался не тем, на кого она рассчитывала. Однако он старался и все еще продолжал стараться. Он мало в чем был абсолютно уверен, но не сомневался, что любит Клару и счастлив ее ублажать. Итак, у него была Клара, и он ублажил ее тем, что пошел работать туда, где работает, что живет здесь, среди всех этих милых неинтересных людей. А Клара, судя по всему, если и не очень довольна собственной жизнью, все равно не желает никуда переезжать или заняться чем-то другим. Уолтер с ней говорил на эту тему. В тридцать лет Уолтер пришел к выводу, что неудовлетворенность — нормальное состояние человека. Он полагал, что для большинства людей жить — это значит чуть-чуть не дотягивать до одного, другого, третьего и так далее идеала, и слава Богу, если рядом есть любимое существо. Но он не мог закрывать глаза на то, что Клара, продолжай она и дальше вести себя в том же духе, способна убить последние надежды, что он с ней связывает.

Весной, полгода тому назад, они с Кларой впервые поговорили о разводе, но потом с грехом пополам помирились.

Вечером 18 сентября с полтора десятка машин вытянулись в цепочку вдоль одной стороны Марлборо-Роуд, а еще несколько стояло на лужайке перед домом Стакхаусов. Кларе не понравилось, что автомобили заехали на лужайку — последнюю совсем недавно щедро удобрили суперфосфатом, агроизвестью и пятьюдесятью фунтами торфа, что обошлось почти в двести долларов вместе с работой. Клара велела Уолтеру попросить гостей переставить машины.

— Я бы сама попросила, но, по-моему, это дело хозяина дома, — сказала она.

— Уберут эти, поставят другие, — возразил Уолтер. — Все подъезжают к самому дому, потому что женщинам неудобно идти на высоких каблуках по нашей дороге. Могла бы сама понять.

— Я так понимаю, что ты боишься их просить, — парировала Клара.

Уолтер понадеялся, что она не станет никого просить. В Бенедикте было принято оставлять автомобили на лужайках.

Гости, включая Филпотов, самую пожилую и консервативную чету, казалось, пребывали в отличном настроении. Мистер Филпот пришел в белом смокинге, черных брюках и лакированных ботинках — по привычке, решил Уолтер, поскольку Клара ясно дала понять, что мужчинам не нужно являться в вечерних костюмах, а женщины могут, если захотят. Женщинам всегда хочется разодеться, а мужчинам — никогда. Миссис Филпот подарила Кларе большую коробку шоколадных конфет. Уолтер видел, как она ее вручила, сопроводив парой комплиментов, от которых Клара зарделась. Дней десять тому назад Клара продала поместье у Залива Устриц одному из филпотовских клиентов.

Уолтер подошел к Джону Карру — тот в одиночестве стоял перед камином, где были навалены ветки кизила. Его лицо понемногу обретало то выражение невозмутимого благодушия, которое появляется после четырех-пяти стаканчиков. Джон сообщил, что был на приеме с коктейлями где-то в Манхаттане и приехал прямо оттуда, не успев пообедать.