Книга Бестолочь, страница 11 – Патриция Хайсмит

— Съешь сандвич, — предложил Уолтер. — На кухне их целые горы.

— Никаких сандвичей, — твердо отказался Джон. — Нужно беречь фигуру, и если уж толстеть, так лучше от твоего шотландского виски.

Джон поведал Уолтеру о готовящемся выпуске его журнала, посвященном исключительно стеклу и стройматериалам из стекла. Джон Карр издавал «Контуры», архитектурный журнал, который сам же основал шесть лет тому назад и который теперь успешно конкурировал на рынке периодики с солидными изданиями по архитектуре, имеющими целую редколлегию. Уолтер видел в Джоне редкий образец американца — хорошо воспитанного и широко образованного, однако готового работать как вол, чтобы добиться своего. У родителей Джона не хватило денег помочь ему выйти в люди, последние годы учебы в архитектурном институте ему даже пришлось подрабатывать. Уолтер откровенно восхищался Джоном и не скрывал, как ему льстит, что он нравится Джону. Эту дружбу Уолтер даже отнес к разряду «неравноценных», понятно, имея в виду, что он не ровня Джону.

Джон спросил, не удастся ли Уолтеру удрать в следующее воскресенье порыбачить под парусом у Монток-Пойнт с ним и Чадом.

— Если Клара захочет присоединиться, прекрасно, — сказал Джон. — У Чада новая подружка, Клара могла бы остаться с нею на берегу, пока мы ловим с лодки. Ее звать Милли. Умная девушка, может понравиться Кларе. Клара любит побережье, так ведь?

— Я ее спрошу, — ответил Уолтер. — Сам бы я с удовольствием поехал.

— Кстати, где Чад?

Уолтер криво улыбнулся:

— Боюсь, что на сегодняшний день Чад — persona non grata.^[3]

Джон махнул рукой, словно говоря: «Все ясно, не будем об этом».

Уолтер взял с подноса, которым Клавдия обносила гостей, стакан с хайболом и направился к миссис Филпот. Та заявила, что у нее еще осталось, но Уолтер настоял. Болтая с ней у камина, Уолтер, отстранив украдкой Джеффа ногой, пресек его поползновения на голень собеседницы. Джефф убежал к дверям приветствовать вновь прибывших. Гости были для пса сущим праздником. Он мотался по гостиной, террасе и саду, все его ласкали и угощали канапками.

— Ваша жена, мистер Стакхаус, самый лучший маклер из всех, что у нас работали, — говорила миссис Филпот. — Если она берется за дело, то, думаю, сумеет продать или купить все на свете.

— Передам ей ваши слова.

— Ну, она, верно, и сама знает, — заметила миссис Филпот, подмигнув ему.

Уолтер в ответ улыбнулся, чувствуя, что ее маленькие, голубые, в сетке морщинок глазки поведали ему величайшую тайну.

— Только не позволяйте ей гореть на работе, — сказал он.

— Так уж она устроена, и с этим, боюсь, ничего не поделаешь.

Он кивнул, улыбнувшись. Миссис Филпот сказала об этом весело, и, с ее точки зрения, это, разумеется, было прекрасно. Уолтер заметил Клару — она стояла в дверях, ведущих из гостиной в холл — и подошел к ней.

— Все идет хорошо, правда? — спросил он.

— Да. А где Джоун?

— Джоун позвонила, что не сможет приехать. У нее мать заболела, она сидит при ней дома.

Джоун была секретаршей Уолтера — умная, красивая двадцатичетырехлетняя девушка, он ее высоко ставил. Уолтер был доволен, что Клара не ревновала его к Джоун.

— Верно, матушка ее вконец занедужила, — заметила Клара.

Собственную мать Клара не любила и, как заметил Уолтер, не одобряла тех, кто любит свою.

— Сегодня ты потрясающе выглядишь, Клара, просто потрясающе!