Книга Клуб самоубийц, страница 58 – Сергей Оксанин

– Да вы что? – Шнайдер широко раскрыл глаза и сделал большой глоток так, что пена обвисла на его усах.

– Пока еще рано что-то говорить определенно. Дайте мне несколько дней.

Следователь взял аудитора за руку:

– Если вы найдете этот мотив, то сделаете такой подарок мне лично. – И, повернувшись к стойке, крикнул: – Две «бехеровки»!

– Подождите, – Пе́трович прикрыл другой ладонью руку следователя, – еще рано обмывать.

– Перестаньте. Я же вижу, что вы не договариваете. Вы же мне скажете все только тогда, когда здесь, – он громко похлопал ладонью по столу, – будет лежать бумага братьев Клемен. Значит, у вас что-то уже есть. – И, наклонившись к аудитору, тихо добавил: – Я вижу, что мы с вами – в одной лодке.

Он подождал, пока официант принесет ликер и блюдце с орешками, и так же тихо продолжил:

– Вы любите бега?

– Нет.

– Зря. Из всех видов азартных игр это – единственное, на что стоит тратить время. Это футболисты играют ночами в рулетку и мечтают прикупить на пенсию бар рядом со стадионом. А сыщики, они тоже мечтают о баре на пенсии, но рядом с ипподромом. С конюшнями. Ради этого можно поиграть и на тотализаторе. Лет двадцать назад я работал в провинциальном городке, который и сейчас известен своим тренировочным ипподромом. Знаете, как в футболе – стадион для дублирующего состава. Простые скамейки, тренеры, и запасные сидят рядом со зрителями, можно поговорить с ними о перспективной молодежи, о травмах ведущих игроков. Так было и на том ипподроме: говорили о молодых лошадках, о повреждении межкостного мускула у фаворита. Для таза рысистых это частое дело. Ну, за разговорами и поиграть по маленькой. Букмекеры там не нужны. Все друг друга знают, и всё – на честном слове. И как-то в одном заезде, там уже все было решено, фаворит вырвался далеко вперед, но тут ему навстречу, на дорожку, выскочила собака. Откуда она взялась? Фаворит – забирает в сторону, и его лошадь – переходит на галоп. Испуганная собака пулей летит под трибуны, а фаворита обходит преследователь. Все, скачка проиграна. Но преследователь, поняв, что произошло, придерживает свою лошадь. Фаворит возвращается на рысь и – финиширует первым.

– Друг Кристины, – Пе́трович решил не скрывать, что он знаком с тетей мальчика, – был тем жокеем? Который не стал давить собаку?

– Нет, он был тем самым преследователем. Это потом, когда футболисты стали выкатывать мяч за боковую при травме соперника, все стали называть это «фэйер плэй»^[43]. А тогда такими словами никто не бросался. Маленький ипподром, деревянные скамейки, ставки по маленькой. Давайте выпьем.

Собеседники чокнулись.

– А когда меня стали переводить в столицу, то я узнал: там, у них в конюшнях, произошел несчастный случай. Началось с обычного дела. Лошадь стала бить копытом по стенам денника. Может, приревновала, может, еще что-то. А конюх тогда был молодой, неопытный. Он, чтобы ее успокоить, ей сразу – кормежку. Мальчишка. Лошадей надо знать. Она же поняла кормежку как похвалу, и давай вовсю по кормушке, по ведрам. Девочка была совсем молоденькой, она так могла и себя покалечить. Вот тот жокей и зашел к ней. И получил копытом по голове. О страховках тогда мало задумывались. Скамейки, они скинулись ему на операцию. Та прошла успешно. Но травма с годами дала о себе знать, – и следователь сделал характерный жест бармену.