Книга Воля владыки. В твоих руках, страница 1 – Рия Радовская

Асир провел в зверинце не меньше часа, и уходить не хотелось. Отсюда не было слышно ни дворцового шума, ни расползающейся с площади толпы. Адамас, уложив на его плечо тяжелую голову, сидел позади. Прижимался грудью к спине, дышал спокойно, тоже не хотел прощаться. Асир запустил пальцы в густую шерсть на его шее, прикрыл глаза. Вечер был хорошим. Напряженным и забавным, ярким, богатым на сюрпризы, но расслабиться по-настоящему получилось только здесь.

Отрекшиеся так ничего и не предприняли. Поостереглись, зная, что за ними следят, или не хотели подводить под удар самых младших? Отправить на праздник целый выводок мелкотни под присмотром одного недалекого юнца было странным решением. Никто из старших так и не явился поздравить Асира, и Сардар разорялся, что это подозрительно и вообще ни в какие ворота. Но приличия были соблюдены: отрекшаяся ветвь прислала дары и детей. Нескольких еще не созревших анх, клиб и целый выводок кродахов-подростков, которые вряд ли что-то смыслили в заговорах. Их больше занимали безобидные развлечения и ярмарка.

Что ж, пусть так. Сети все равно были расставлены, и в них уже бился первый десяток крупных рыб.

Адамас недовольно фыркнул.

— Знаю, что здесь не место. Но о чем ты предлагаешь мне думать? О ее халасане? — Асир хмыкнул. Лин сегодня и впрямь вела себя необычно — не просто старалась вписаться в пейзаж, а получала от этого удовольствие. Будто лента на шее вселила в нее уверенность. В чем? Асир не знал. Может быть, в том, что озабоченные кродахи теперь не посмеют заявить на нее права? Он до сих пор чувствовал сладость вина и винограда на губах. Запах, мягкий и обволакивающий, не раздражал, не возбуждал яркостью, но звал, пока тихо, но настойчиво. — Рано. Слишком рано. Она сама не до конца понимает, что делает. Я дам ей время.

У Лин время было, а вот у Асира — нет. Во дворце ждал последний праздничный ужин в переполненном зале. Еще одна дань уважения приезжим перед тем, как главные ворота Им-Рока снова закроются. Владыка должен выслушать прощальные просьбы, принять благодарности за гостеприимство и пережить очередную порцию восторгов.

— Мне пора.

Триан бесшумной тенью проскользнул к Адамасу. Нужно было снять с него дурацкие украшения, которые Адамас соглашался терпеть только раз в году, и накормить.

Под ногами привычно похрустывал песок. Впереди сиял огнями дворец. Ночь была темной и душной. Пропитанная сотнями запахов одежда раздражающе липла к телу. Хотелось стащить ее с себя как можно быстрее, нырнуть в прохладную воду и смыть наконец…

Что его насторожило, сам не понял. Острое, как укол самым кончиком клинка, предчувствие? Порыв ветра, донесший не запах чужака, а намек на него? Он прыгнул вбок и вперед; грохот выстрела ударил по ушам. Рванулся на звук, понимая, что подставится под пулю, если у напавшего не один дальнострел, а два, но за углом павильона со зверогрызами успел заметить лишь мелькнувшую невысокую тень.

Асир втянул воздух. Запах был слабым, едва уловимым и нечетким, как будто кто-то специально сбивал обоняние другими — не в меру душистое масло, можжевельник, порох. Он нагнулся, дальнострел валялся прямо здесь, в песке. Манера мастера была знакома: длинный ствол с узором из черненого серебра, костяные вставки на деревянных рукоятях. Сразу вспомнилась ярмарка и то, как Лин удивлялась незнакомому пороховому оружию. Губы искривились в усмешке: бросать оружие — не только трусость и бесчестье, но еще и глупость.