Книга Воля владыки. В твоих руках, страница 9 – Рия Радовская

— Хесса, ты спятила? И ты, Лалия, какого хрена, — Не послушают, конечно, но вдруг хотя бы услышат. Должны же у них мозги включиться?

— Прекратите. Сейчас же, — разноцветным вихрем, расшвыривая столпившихся анх, пронесся от двери Ладуш. За ним спешили евнухи.

Лалия рывком подмяла Хессу под себя, села, обхватив ее коленями и сжав левую руку на горле. Зажатая в правой шпилька упиралась под подбородок.

— Замри, — хрипло сказала она, слизала кровь с разбитой губы и хищно улыбнулась. — Ты проиграла, цыпочка.

— Великие предки, что здесь творится. Лалия, — Ладуш всплеснул руками. — Я понимаю, день был ужасный, но зачем устраивать драки.

— Это трущобная устроила, — снова подала голос Гания. — Совсем стыд потеряла. Господин Ладуш, она же буйная, с ней рядом опасно находиться.

— Хесса, — Ладуш будто не услышал, зато прочие анхи тут же согласно загомонили, завозмущались. — Что на тебя нашло. Ты же не создавала никаких проблем, а теперь владыка решит, что зря допустил тебя в верхний сераль.

— Владыка слишком добр, — подтявкнула Гания, и Лин, не выдержав, обернулась и рявкнула:

— Заткнулась. Или хочешь показать, что господин советник и даже владыка тупее тебя, такой умной?

Лалия плавно, изящно встала на ноги, неторопливо вернула шпильку в прическу и сказала:

— Видишь ли, Ладуш, некоторых нужно учить, пока их глупость не вышла из берегов и не затопила все вокруг.

— А еще она оскорбила господина Сардара, и к нему тоже драться полезла, — вякнул кто-то из анх, остальные одобрительно загомонили.

— Ложь, — сказала Сальма. — Она не собиралась драться.

Хесса, бледная и мрачная, поднялась с пола, протянула Ладушу руки.

— Связывать будете?

— А надо? — устало спросил тот и махнул евнухам. — В карцер. Живо. Я должен доложить владыке.

— Я бы на твоем месте подождала до утра, — сказала Лалия. — Но это может закончиться еще хуже. Прошу прощения, почтенная публика, я вынуждена вас покинуть и избавиться от следов нападения, — она усмехнулась и пошла в сторону купален. — Разбегайтесь по кроваткам, цыплятки, здесь больше не на что смотреть.

Лин хотела побежать за ней, узнать, что произошло такого страшного, из-за чего все с катушек съехали, начиная с Сардара и заканчивая самой Лалией. Спросить, зачем та начала издеваться над Хессой при всех, ведь можно было вправить мозги потом, та бы поняла…

Или Ладуша догнать и объяснить… хотя кто ж ей позволит. После такого шума охрана будет изображать усердие даже там, где этого совсем не требуется. Но, чего бы ей ни хотелось, посмотрев, как евнухи уводят понурую, совершенно убитую Хессу, она выругалась и решительно пошла следом.

Совсем уж нагло на глаза страже она не лезла, но в какой камере заперли Хессу, разглядеть сумела. Подождала, отступив за угол, пока евнухи поднимутся наверх, и, подбежала к тяжелой двери.

— Хесса.

— Ты что тут делаешь? — откликнулась та. — Уходи, пока не засекли. Или… — она судорожно вздохнула, так что даже из коридора было слышно, — попрощаться пришла?

— Как тебе сказать, — Лин прислонилась к двери, затем, подумав, села на пол. Злость и напряжение откатывали, оставляя после себя дрожь в коленях и легкую слабость, будто после чрезмерной тренировки. — Хотела объяснить в тишине и без лишних ушей, почему ты идиотка, и все такое. Был выбор — или дать по морде каждой, кто там вякал, и прийти сюда официально, или вот так. Но первый способ ограничивал свободу маневра, не факт, что нам достались бы соседние камеры.