Книга Воля владыки. В твоих руках, страница 71 – Рия Радовская

Быстро волосы не отрастут, но почему бы не начать прямо сейчас хотя бы ухаживать за ними? Можно же попросить принести бальзамы сюда?

Клиба у дверей выслушал просьбу без удивления. Поклонился, сказал:

— Я пошлю за ними немедленно, госпожа.

Лин постояла немного у окна, наблюдая за пляской теней в саду, оценивая высоту солнца и прикидывая, когда может прийти Асир. Выходило, что еще нескоро. Он сказал — до вечера, но посольства вряд ли разбегутся спать, едва солнце склонится к горизонту. Может, владыке придется до самой ночи быть с гостями?

Вздохнула и пошла осматривать те самые соседние комнаты, где можно найти что-нибудь почитать.

Но книг здесь оказалось мало, всего три полки. Да еще и какие книги.

«Розы щек твоих и жасмин белоснежной кожи

Опыляет нежно мотылек моих поцелуев».

Лин передернулась, захлопнула раскрытый наугад фолиант с вытесненным золотом названием «Сад заветных желаний» — роскошный, на отличной бумаге, разрисованный цветной порнографией в любимом стиле Ладуша, с двустишиями вместо подписей к этому художеству. На мгновение кольнуло любопытство, но… нет, узнавать новое о сексе она предпочтет от Асира, а не из сомнительных книжек.

Быстро, пока любопытство не победило, задвинула «Сад желаний» обратно. Названия остальных книг тоже не внушали надежд. Наверняка сопливые романчики и такие же стихи. Но за этой комнатой была другая, а в ней виднелась дверь в третью — и Лин пошла осматриваться.

Она не знала, все ли анхи, которых берет владыка, проводят течку именно здесь, но комнаты выглядели нежилыми. В них почти не было мебели, а та, что была, казалась расставленной наспех, без желания создать хоть какой-то уют. Низкий столик с наваленными вокруг него подушками соседствовал с парой кресел и еще одни столом, высоким. Зеркальный трельяж, уместный для спальни или гардеробной, странно выглядел рядом с мольбертом, словно позабытым Сальмой или Тасфией.

Единственное, что Лин здесь нравилось, если не считать постели, пропахшей владыкой, так это множество окон — огромных, светлых, выходящих в сад.

И купальня, конечно — не такая большая, как в серале, зато предназначенная только для двоих. С ней было связано ничуть не меньше волнующих воспоминаний, чем с кроватью.

Снадобья мастера Эниара принесла пожилая клиба-служанка. Сказала, поклонившись:

— Я помогу вам, госпожа. Покажу, что и как, да и в купальне вам не стоит сейчас быть одной.

— Думаете, я утону? — изумилась Лин. — Или что я никогда в жизни голову не мыла?

— Ну что вы, — клиба всплеснула руками. — Но господин Ладуш сказал, что вы очень слабы. Сказал, тяжелая течка.

— Я нормально себя чувствую. Сейчас уже нормально.

— А волосы и правда надо промыть, вон какие спутанные. Что ж вы раньше не спохватились… Хотя в течку не то что о волосах, и о себе-то позабудешь. — Клиба, казалось, ее даже не слушала. — Ничего, госпожа, сейчас все сделаем. Будете краше прежнего.

— Как к вам обращаться? — спросила Лин. Захотелось поговорить, может быть, даже расспросить. Новый человек. Наверное, на самом деле — не такой уж новый, если эта служанка помогает анхам в наведении красоты, то в серале бывает часто. Просто Лин с ней не пересекалась. Из всех клиб она лучше всего знала тех, кто подавал завтрак.

Собственное незнание показалось странным и, пожалуй, стыдным. Нельзя обращать так мало внимания на окружающих. Чем она вообще думала все время до течки? Внезапно появившимися гормонами?