Книга Воля владыки. У твоих ног, страница 27 – Рия Радовская

— Ошарашиться раком через пустыню! Твою ж левую ублюдочную заднюю! Что за хлебаная дерьмоевина! — выдал Сардар, мгновенно срываясь на так и не выветрившиеся из него за столько лет трущобные загогулины.

— Эту дерьмоевину расхлебывать нам. И смотри, чтобы не просочилось, мне не нужен бедлам ни в столице, ни в Имхаре. О печати знают все владыки, принявшие титул. И семеро Хранителей. Но и только. Я лично клялся кровью держать язык за зубами до тех пор, пока равновесие не нарушено. Теперь клятва ничего не стоит, раз я до сих пор не сдох у вас на глазах. Но это не значит, что об этом надо орать на всех углах. Объяснять, почему?

— Конечно, нет, — Ладуш не выдержал, поднялся со скамьи и медленно прошелся по залу. Никто не знал, где сейчас Хранитель Имхары. Он был здесь, когда Асир принял отцовскую корону и поклялся защищать свой лепесток многоцветной Ишвасы — алую, выжженную солнцем, обгладываемую подступающей пустыней Имхару. Но с тех пор… впрочем, так было всегда, Хранители сами знают, когда им пора появиться среди людей. — Ладно, Асир. Мы поняли. Но что делать сейчас?

— Ждать.

— Трущобы все равно выжгу ко всем поганым бестиям, — оскалился Дар.

— Не раньше, чем я сам посмотрю, откуда они все повылазили. До тех пор ты знаешь, что делать.

— Муха не пролетит!

— Я напишу владыкам, завтра на рассвете гонцы должны быть у меня. Тщательнее выбирай, Дар. И клювачей, и людей.

— Я понял.

— Что там профессор?

— Был полезен. С мозгами у него все в порядке. Много интересного рассказал. Рыжий, как его увидел, такое понес, даже у меня уши завяли.

— Ладуш, займись им завтра. У него три каких-то заумных ученых звания и, как я понял, прорва наград. Может пригодиться. Выясни, что за дрянью пичкают анх в их мире, вдруг знает. И прими меры, чтобы эта зараза сюда даже в мыслях не просочилась.

— Да, владыка.

— Идите оба, — Асир махнул рукой и тяжело опустился на скамью. — Ужин не подавать, пусть принесут выпить и кофе.

Ладуш покачал головой, выходя: сбросить напряжение владыка не пожелал, значит, завтра для всех будет трудный день. Окликнул:

— Дар, погоди.

— Чего еще? — обернулся тот. Жажда крови после сногсшибательных новостей слегка поугасла, но он все еще был сильно взбудоражен. Вполне подходящее настроение.

— У нас еще одна новая анха.

— Из трущобных? Почему не с нижними?

— Потому что там есть на что посмотреть, — улыбнулся Ладуш. — Интересный экземпляр. Как раз для тебя. Оценишь?

— Что, психованная? Сами не справляетесь?

— Владыке и так есть чем заняться, а у этой течка на носу. Не захочешь — отдам Вагану или Асору.

— Надеюсь, она не рыдает, — Дар хищно прищурился и погладил рукоять сабли. — После сегодняшней психушки мне только соплей не хватало.

— Нет, до слез там далеко, зато близко до убийства всех, кто подвернется. Пока ее мыли и осматривали, пришлось всех слуг собрать, держали, как припадочную. Ты не поверишь. Потом вроде поутихла, но что-то мне подсказывает…

— Разберемся.

До сераля шли молча. Дворец уже погрузился в сонную тишину, и Ладуш предвкушал, как покажет Дикую Дару и — спать, спать. После столь долгого, утомительного, богатого на странные и пугающие новости дня передышка необходима. Тем более что день завтрашний обещает хлопот и тревог не меньше.

Надежды на отдых разлетелись вдребезги, едва Ладуш отпер дверь сераля.