Книга Воля владыки. У твоих ног, страница 83 – Рия Радовская

Закончила ножами. Они всегда слушались хуже, а тут еще и руки устали. Первый из десятка ушел вбок, а последний упал, едва воткнувшись. Но все же, обернувшись и осмотрев мишени, Лин не удержалась от довольной улыбки.

— Скучала, — сказал подошедший Асир, не спрашивая, а утверждая. Положил ладонь ей на голову и взъерошил волосы. — Возьмешь что-нибудь?

— Владыка, — заговорил торговец, — если мне будет позволено, я хотел бы подарить госпоже любой набор по ее выбору, в знак восхищения мастерством и уважения к вам.

— Не разоришься с такими подарками? Хорошо, я позволяю.

— Спасибо, — Лин перевела дух, размяла пальцы, повторила снова, не зная, как еще выразить свои чувства: — Спасибо! Я… я взяла бы такой же, как тот, что сейчас испробовала.

Торговец понятливо кивнул.

— Все будет доставлено во дворец не позже, чем к обеду, владыка. И, если вы не возражаете, госпожа, я добавлю кое-что от себя. Несколько отличных сюрикенов от лучших мастеров Нилата, прекрасная новинка для тех, кто разбирается.

— Я не разбираюсь, — призналась Лин, — но попробую разобраться. Спасибо! — Она была сейчас, наверное, как ребенок, которому накупили самых вкусных и любимых сладостей — счастлива, и полна предвкушения, и благодарна до одури. И даже то, что пальцы владыки до сих пор перебирали ее волосы, отозвалось вдруг приятным теплом в груди.

— Куда теперь? — спросил Асир.

— На ваш вкус, владыка. Я уже получила прекрасный подарок. Просто покажите то, что хотите сами.

Оружейные шатры сменились яркими палатками тканей, в нос забивался запах кожи, в глазах слепило от блестящих шелков, атласа, матового нежного бархата, щекотали руки меха, рыжие, черные, белоснежные. Владыка пробовал орехи в меду, и у Лин слипались губы от душистой сладости, брызгали свежим, кисловатым соком на язык незнакомые плоды, щекотало небо горьковатое пряное пиво. Фокусник из открытого разноцветного шатра протянул ей крупного белого голубя. Голубь, захлопав крыльями, вдруг исчез, а из рук посыпались блестящие монеты.

Благообразный седобородый старик протягивал владыке миску с пловом, и владыка брал его щепотью, слизывал с пальцев, подбирая языком налипшие зерна, у него смеялись глаза, он смотрел на Лин, не отрываясь. Показывал на примере, и Лин ела так же, руками, омыв пальцы в чаше с теплой водой, — нельзя обижать отказом того, кто делится с тобой пищей.

Ярмарка слепила глаза и кружила голову, от нее вело, как от крепкой браги. Лин с удовольствием рассматривала, щупала и пробовала все то, что хотел показать ей владыка, смеялась с ним вместе, благодарила угощавших торговцев. Ноги начинали заплетаться — не от долгой ходьбы, дома и дольше бегать приходилось, а от выпитого, от сытого желудка, от слишком ярких впечатлений. Владыка заметил и повел к выходу, туда, где в распахнутые ворота под охраной стражи уже вливалась толпа горожан.

— Ну что, побежишь до дворца?

Он дразнил, но Лин честно задумалась. Отбивать задницу о спину высоченного жеребца, который несется галопом, только песок из-под копыт, не хотелось. Бежать — она бы смогла, собралась бы, взяла себя в руки и добежала, никуда бы не делась, но сейчас был не тот момент, чтобы доказывать что-то себе и тем более владыке. А еще — Лин могла в этом признаться, хотя не осмелилась бы произнести вслух — тело хотело прикосновений, хотело прижиматься к этому большому, вкусно пахнущему кродаху, ощущать его руки, купаться в его запахе. Поездка верхом давала возможность получить все это — вполне законно и невинно.