Онлайн книга «Ядовитый Шиповник»
|
– Цветочный язык тут не причем, мы проверяли. – А что важно? Ведь ты разбираешься, Эрши. Что в этих цветах похожего или наоборот, отличительного? – Что… – я закусила губу и принялась рассуждать вслух. - Время цветения? Сомневаюсь. Цветут себе и цветут по несколько месяцев, ничего особенного. Условия? Олеандр любит солнце, а белокрыльник – воду. Но причем здесь женщины? Должно быть что-то другое. Может, редкость? Или нет? Да, дурман был уникальным – он растет только у нас в саду. Правда, убийца об этом мог вообще не знать и сорвать его случайно. Аконит… тоже редкий сорт. Но его могли выбрать только потому, что он выделяется ярче всех. Я откинулась на диванную спинку и уставилась в потолок. Мой взгляд бездумно скользнул по фреске, нарисованной там. Женщина, прячущая лицо под покрывалом, протягивала молодой девушке хрустальный бокал. Известная легенда о древней королеве, которая пыталась избавиться от соперницы, подала той воду с ядом. С ядом… – Подожди-ка, - пробормотала я. - Дурман, олеандр, аконит и белокрыльник… Ну да, есть совпадение! И как же я сразу не поняла? Тут же все очевидно. – Какое совпадение? – Все они ядовитые. – Все? – подобрался Хелесар. – Да. Пожалуй, самым безобидным можно было бы назвать белокрыльник, но и он вызывает рвоту, судороги и проблемы с сердцем. Что уж говорить об остальных? Из аконита так вообще делают самую смертоносную отраву. – Вот как… – протянул Хелесар, прищурившись. Я затаила дыхание, потому что он явно что-то понял. - Ядовитые цветы… Все они – красивые ядовитые цветы! – Ты имеешь в виду жертв? – охнула я. – О да. – Он побарабанил пальцами по подлокотнику, прикидывая. - Элиса ван Картер в своем желании выйти замуж за ван Эльста не гнушалась ни чем, безжалостно расправляясь с соперницами. Не просто так она была рядом с ван Эльстом дольше, чем любая из его прошлых пассий. Лайла рокант делала то же самое ради ролей и внимания мужчин. Кристобаль ди Мерген не называл стервой только ленивый. – А Сюзонн ван Лихтен? – Ван Лихтен на людях не позволяла себе ничего серьезнее оскорбительных замечаний, зато дома вовсю тиранила прислугу. Ее отцу даже пришлось заплатить солидную компенсацию горничной, которой ван Лихтен сильно обожгла лицо щипцами для завивки волос. – Боги, я не знала. А ведь мы когда-то были приятельницами. – Ван Лихтены изо всех сил скрывали замашки дочери. Но если Садовник об этом знал… Вот только откуда… – Значит, этот человек, кем бы он ни был, считает своих жертв ядовитыми и опасными цветами, - констатировала я. – И поэтому избавляется, да? – Возможно. Выглядело логично. Вспомнились слова лесса ван Ноблина, которые тот сказал Ялмеру после освобождения из тюрьмы. Стоит помнить о том, что даже самый красивый цветок может быть смертельно ядовит. Значит, убийца считает так же. Но почему эта мысль вообще возникла в его голове? – Все началось с Кристобаль ди Мерген. – Я потерла виски. - Она была первым цветком. Но почему? Может, именно ее с убийцей связывало что-то личное? – Или триггером мог стать скандал, который она устроила Ялмеру и у которого была толпа свидетелей, - задумчиво произнес Хелесар. – Мог, – согласилась я. – А ведь скандал случился не просто так. Ты натолкнула меня на мысль о том, что его могли спровоцировать. И действительно спровоцировали, как оказалось. |