Книга Подруга главной героини, страница 41 – Рада Мэй

Я, как и прежде, не собиралась отводить глаза, но на этот раз не выдержала первой, потому что во взгляде Паулинера мелькнуло нечто неуловимое, будоражащее, запретное, и вдруг показалось, что такой шанс у меня есть… прямо сейчас. Что если приложить совсем немного усилий, он хоть сегодня выберет меня на роль того самого минутного развлечения. На большее ведь дикие цветы не годятся.

Ох, зря я ему дерзила! Следовало догадаться, что у таких нарциссов подобное поведение лишь разжигает интерес! Хотелось верить, что я всё же ошибаюсь, и мужчина велел мне остаться не для того, чтобы подло воспользоваться ситуацией. В любом случае впредь стоит вести себя осмотрительнее.

– Я об этом вообще не думаю, потому что утончённой оранжерейной розой никогда не стану, а вам не по статусу опускаться до сорняков, – напомнила, как можно строже, чтобы эти слова точно не были приняты за флирт.

– Рад, что ты это понимаешь, – помрачнев, сухо ответил Паулинер и сменил тему, неожиданно поинтересовавшись: – И кто же подарил тебе этот кулон? Нашла подходящего брюнета?

Надо же, запомнил! Значит, всё же задели его тогда эти слова.

– А если и так, вам-то что?

– Просто имей в виду, что он тебе явно не доверяет. Такие подарки делают, когда опасаются, что девушка попытается использовать приворотное и удержать мужчину обманным путём.

Я невесело хмыкнула, осознав, для чего Нордор Ральфан в своё время подарил кулон маме, А она-то, наверное, проявлением большой любви этот жест посчитала!

– Тем не менее сегодня это украшение мне очень помогло. Если бы не оно, вашим родственникам удалось бы выставить меня преступницей! – не удержалась от упрёка.

– Я не настолько глуп, чтобы не разобраться в ситуации, да и подозревал нечто подобное, – на удивление миролюбиво возразил собеседник.

– Тогда зачем понадобилось устраивать весь этот спектакль?! – Меня до сих пор потряхивало при воспоминании о некоторых моментах неудавшегося ужина.

– Нужно было кое-что проверить, к тому же инициатива была не моя. Но ведь всё сложилось неплохо: ты теперь вне подозрений, и Даниэль больше доставать не станет. Могла бы и поблагодарить, – скучающим тоном заявил Павлин, и я напрочь забыла о намерении больше не провоцировать собеседника, возмущённо выпалив:

– В таком случае вы могли бы и извиниться!

Он удивлённо вскинул брови и спокойно возразил:

– Это будут всего лишь слова. Я им не верю и тебе не советую. Ты получишь компенсацию, но будешь молчать. Никто не должен знать о том, что здесь сегодня произошло.

Последние фразы блондин буквально отчеканил, выделив каждое слово. Так вот зачем он попросил остаться – интересы семьи защищает, а вовсе не из-за того, что я там успела себе напридумывать. Мой облегчённый выдох почему-то сопровождал лёгкий укол разочарования.

– Да кто же мне поверит?

– Даже беспочвенные слухи могут навредить репутации, – последовал строгий ответ. – Поэтому я настаиваю на твоём молчании.

– Не беспокойтесь, это был довольно неприятный вечер. Мне о нём даже вспоминать не хочется, а не то, что кому-то рассказывать! – заверила, не скрывая обиды. Ведь Доротее и Даниэлю всё сойдёт с рук, потому что они члены высокородной семьи, репутация которой не должна пострадать.

– Я не хотел, чтобы всё сложилось таким образом, – кашлянув, неохотно признал Паулинер. И в его голосе мне послышались нотки вины. Неужели снизойдёт до извинений?!