Книга Судьба магии, страница 42 – Бет Рэвис, Сара Рааш

– Почему ты смеешься, Эрнст? – спрашивает Дитер. – Это смешно? – Он растягивает пальцами ее порезанные губы, углубляя порез, разрывая плоть.

Я трезвею. Меня позабавило то, что его власть над ней – и теперь я вижу это – не так уж сильна. Он не очень хорошо владеет своей магией. Нет… ее магией.

«Но этого оказалось достаточно, чтобы обшарить библиотеку в поисках чего-то, – осознаю я. – Достаточно, чтобы ранить Фрици».

Я бросаюсь вперед – но не телом, а душой.

И моя душа хватает его.

Фрици падает на землю.

Я чувствую, как его душа, скользкая, словно масло, борется со мной неистово и маниакально, яростнее, чем я рассчитывал. Он вырывается из моей хватки, силясь вернуться к Фрици.

Но я держу. Его душа изворачивается, и я притягиваю ее ближе. И еще ближе.

«Ладно, – произносит его голос, и это слово проникает в меня как змея, заползающая в голову. – Вместо нее я завладею тобой».

Он перестает сопротивляться.

Его душа врезается в мое тело, и чернота поглощает меня. Я чувствую, как моя душа съеживается, осознанные мысли отступают в закуток разума, закуток, который не поддается контролю. Как я мог подумать, что его магия слаба? Он слаб лишь по сравнению с Фрици. А со мной? Он непобедим.

Он поднимает мою руку. Я хочу побороть его, но не могу контролировать тело. Мои пальцы не дрожат, когда он сжимает их в кулак. Исчезли резкие движения, неуверенность, присущая марионетке.

Он полностью завладел мной.

«Ты еще более жалок, чем она», – произносит Дитер в моем разуме.

В голове проносятся образы. Мои пальцы впиваются в мои глаза. Мои зубы откусывают мой язык. Мой кинжал вырезает мое сердце.

Он взвешивает варианты.

А затем принимает решение.

Мои руки на ее горле, они сжимаются, пока она не умирает.

Здесь стена из кедров. Древних, диких, с переплетающимися зелеными ветвями, которые должны быть пушистыми, живыми и подвижными, но они изогнуты, как пальцы, цепляющиеся друг за друга, образуя стену – стену, которая тянется бесконечно, бесконечно…

«Кедры – это защита, – думаю я сонно. – От чего они меня защищают?»

Центр стены вспыхивает потоком пламени, таким сильным и внезапным, что я вскрикиваю и отшатываюсь, падая на подлесок. Боль пронзает меня – жар от огня, но в нем есть и что-то еще, обжигающее позвоночник и руки, жалящее губы, лицо, отдающееся болью в руке. Я так и остаюсь сидеть, уставившись на огонь, который прогрызает дыру в кедровой стене.

– Фрицихен, – раздается голос Дитера. – Впусти меня.

Нет.

«Нет».

Это не он. Он мертв. Убит. Это не…

Пламя обжигает. Ожоги. «Жрет все вокруг».

Оно голодно.

И он там, в прожженной стене. Ухмыляется. Как безумец, празднующий победу.

Мое измученное тело кричит, требуя, чтобы я бежала прочь, но я не могу встать. Боль и страх приковывают меня к земле, а Дитер пробирается между кедрами, и вокруг него трещат ветки.

– Нет, – выдавливаю я и отползаю. – Нет.

– О, милая Фрицихен, – воркует Дитер. – Ты не сможешь сбежать от меня. Я говорил тебе. Ты моя. Не его. Не мамина. Моя, – он прикладывает руку к груди. – Моя, – он прикладывает руку к животу. – Моя, – он прикладывает руку к бедру.

Ко всем тем местам, где оставил на мне по клейму.

Что он со мной сделал? Как он все еще способен владеть магией? Как…

Это не его магия.

Моя. Это моя магия.

Он связал себя с моей магией. С помощью клейм, которые на мне оставил.